Бродяга. Дмитрий Кружевский

Ладно, Керк, до связи.

      – До связи. – Кирилл отключил передатчик и, послав ручку газа от себя, направил вездеход к видневшейся неподалеку стене леса.

      – Девочке много позволяют, потомки должны воспитываться в строгости, – неожиданно заявила сидящая в соседнем кресле Тайк, поглаживая подбородок кисточкой своего хвоста, кончик которого торчал из-за ворота скафандра.

      Кирилл покосился на свою спутницу и мысленно согласился. Несмотря на всю показную строгость, Намар с Ай баловали дочку, и она это прекрасно чувствовала, постоянно выкидывая какие-нибудь «фокусы» – чего стоила только последняя ее выходка с попыткой поймать ящерицу. Молодой человек вздохнул. Он тянул до последнего, но, похоже, дальше уже некуда, в конце концов, все эти приключения до добра не доведут, и Эйра учудит что-нибудь такое, от чего плохо будет всему экипажу. И как капитан, он должен думать об этом в первую очередь. Девочка взрослеет, ей надо учиться, играть с другими детьми, жить полной жизнью – ей нужно обычное детство, а не болтание по космосу. Конечно, «Гера» стала для всех них практически родным домом, но, как бы там ни было, приходит время обзаводиться так называемой тихой гаванью – местом, куда можно будет вернуться. Местом, которое они смогут по-настоящему считать своим домом. К тому же Лайнос сдает все сильнее, а, насколько ему было известно, старому профессору и податься некуда. Как-то он рассказал об этих размышлениях Ай, и та неожиданно его поддержала, заявив, что они с Намаром неоднократно думали об этом, но не решались ему говорить. После этого разговора Кир неожиданно понял, как все устали, устали от вечных приключений, погонь и поисков – устали от космоса. Они шли за ним больше по привычке, нежели по необходимости, молча снося его метания от звезды к звезде в тщетном поиске своей потерянной родины. Профессор, Намар, Ай, Рик, Тайк – все эти годы они были вместе с ним, видимо, пришло время их отпустить. Кирилл вздохнул.