Родители с Владой никогда не сюсюкали и не говорили «детским языком». Никаких там: «бо-бо» или «бибика». Поэтому подобные слова, однажды услышанные из уст Илюшечки, вызвали у нее культурный шок, а сюсюкание некоторых взрослых доводило до белого каления.
Одновременно у неё было чёткое сознание того, что она – центр вселенной.
Влада могла долго молча заниматься своими делами (с тех самых пор ей никогда не бывало скучно наедине с самой собой), но когда она создавала, к примеру, какой-нибудь «музей», открывала «магазин» или устраивала «концерт», туда добровольно-принудительно доставлялись все папины сотрудники и члены их семей, если таковые наличествовали. И все они должны были восхищаться и писать серьезные отзывы в специальную тетрадь.
Имевшиеся пустоты вокруг себя Влада заполняла фантазиями. Она создавала воображаемых людей и строила с ними воображаемые отношения. Решала, всерьез переживая, выдуманные проблемы и конфликты. И все эти созданные её фантазией люди так или иначе должны были признавать Владу единственной и неповторимой, все вымышленные мужчины в нее влюбляться, несуществующие братья и сестры – обожать и слушаться. Себя при этом она видела взрослой, в белом платье, настоящей героинею романа..
Когда же в ее жизни появились другие, вполне реальные люди – сверстники, не склонные подыгрывать ей, как это делали папины сотрудники, – ей пришлось сложно. Нет, трагедии, какого-то ярого неприятия не было. У Влады, как у всякой девочки, появились подружки. Но чаще всего ее тянуло к ярким, интересным девочкам, а в друзьях оказывались другие – вялые, безвольные, готовые подчиняться. Причина была, наверное, в том, что без всяких на то оснований Влада неосознанно пыталась подчинить себе всех, с кем сталкивалась. Так повторялось в трех школах, которые она успела поменять, так продолжалось в институте: за редким исключением, рядом с ней оказывались слабые и неинтересные люди, мающиеся одиночеством.
А еще, как только вокруг Влады появились сверстники, она сразу же начала влюбляться. В первом классе это был мальчик, которого, кажется, звали Алёша. Влада помнит только, что жил он в доме через скверик от нее, в квартире на первом этаже, и мимо его окна она каждый день ходила в школу. Обнаружила она это совершенно случайно, когда вечером возвращалась с мамой из Филармонии. Влада очень любила по вечерам смотреть в окна, когда в них горел свет и у многих были не задернуты шторы или оставалась между ними заманчивая щель. Там, в окнах, она видела чужую жизнь. Это было интересно и ужасно странно, потому что она никак не могла представить себе, что совсем рядом, за стеклом реально существуют какие-то «не-я». Так вот, она шла с мамой по улице от троллейбусной остановки, заглядывая в окна первого этажа, и в одном них, с плохо задёрнутой занавеской, увидела Алёшу, который сидел за своим секретером и в свете настольной лампы что-то писал. Наверное, делал уроки. А на подоконнике под особой лампочкой стоял аквариум, в котором плавали красные