– Да погоди ты, – Коля перехватил ее тонкое запястье.
Конечно, хотелось уже снять это назойливое возбуждение, не покидавшее его в обществе Яны, но за секунду пронесся роман его спермотоксикозной юности, когда он еще даже не дослужился до капитана. Потные простыни в съемной однушке в Братеево. Соседка по подъезду, старше его на восемь лет, тоже тогда перепрыгнула из постели мужа прямиком в Колины объятия, скакала на нем неустанно несколько недель, а потом так же стремительно сбежала обратно. Даже не здоровалась в лифте, опускала глаза, филигранно поправляя аляповатый галстук своего мужа. Конечно, история давнишняя, но горький осадок от первой влюбленности и шрам на спине от упавшего светильника во время мстительного секса остались.
– Ян, ты ж понимаешь, что мой член – не таблетка успокоительного и не волшебная палочка? – Он знал, как часто женщины пытаются затрахать обиду, поскольку уже лежал под ними в момент, когда они ненавидели мужей или бывших. Такой свирепый и бесчувственный тверк. Нет, он не жаловался, просто в тот вечер он не хотел ублажать растерзанное эго. Он знал, что вылетит из Яниной жизни как пробка из-под шампанского, стоит буре стихнуть.
– А если секс из чистой похоти? – Яна на секунду задумалась, может ли похоть быть чистой, но высвободила кисть из его цепкой хватки и продолжила сражаться с ремнем и молнией.
– И тебе все равно, с кем. Ведь так? – он взял Яну за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Она оторопела, поднялась с кровати и устремилась в ванную комнату.
– Слушай, не надо за меня решать. Я в душ. Передумаешь – приходи. Нет – сама справлюсь.
Стоило ей встать под струи душа и смыть с себя скверну последних суток, как она спиной почувствовала Колин взгляд и улыбнулась. Сразу оборачиваться не стала, пусть думает, что она его не заметила. Лишь спустя минуту, подставляя лицо под струи, она развернулась вполоборота.
– Я просто посмотреть! – Нет, Коля, конечно, внутри все для себя уже решил, но не подразнить перед этим Яну он не мог. Такое строение психики.
Попытка выдержать паузу потерпела афронт. Через минуту он, как в армии, пока горит спичка, принялся раздеваться. Яна оказалась требовательнее дежурного по роте, задрачивающего молодых бойцов. Коля успел снять с себя только носки и джинсы вместе с трусами, как Яна уже схватила его за горловину футболки. Спустя несколько секунд они уже проникали языками друг в друга, жадно сцепившись губами. Он сжал ее бедра, прикусил шею у самой ключицы. Руками Яна прокралась под его мокрую футболку и царапала спину, задевая чуть выпуклый зарубцевавшийся шрам от первой связи с замужней. Хваткой пятерней Коля смял в кулак ее влажные волосы, а другой рукой щупал грудь, после облизал палец и, едва касаясь, провел по соскам, чтобы те набухли и затвердели, и прошипел на ухо: «Правда настоящие». От него сладко пахло тестостероном, практически выветрившимся одеколоном с ароматом ветивера и почему-то порохом.
Мокрая