– Я не про телегу. За нами следят.
– Кто? Где?
– Спокойно. – Аскольд придержал агента за руку. – Не вертитесь.
Они выехали на грунтовку, обогнули холм с крутыми склонами, заслонивший от взгляда океан и дирижабль в гавани, и начали удаляться на юг. Аскольд уже раскрыл рот, чтобы описать Кингзману шпика, но вдруг сообразил, что едут в противоположную от порта и поселка сторону.
Что за дела? Американец вновь сильно хлестнул лошадь, которая потащила телегу чуть быстрей. Чего он так по кляче лупит? По сторонам потянулись чахлые кусты и холмики, покрытые пожухлой травой и лишайником. Над возвышенностью справа показались маковки церкви Вознесения Господня, построенной русскими колонистами. Если бы Аскольд изменил привычке и не изучил местность заранее, он бы не придал значения столь необычному маршруту, избранному Кингзманом. Но теперь в голове складывалась совсем иная картина: шпик, костюм не по росту, странный акцент…
– Сколько ехать до порта? – уточнил Аскольд.
– Четверть часа, не больше.
Врет. Аскольд непринужденно расстегнул верхнюю пуговицу пальто и замер, услышав возню за спиной.
А вот это уже серьезный просчет. Под соломой прячется третий подельник. Если Кингзман – не Кингзман, а… Развить мысль не дали, на шею накинули удавку. Аскольд сунул руку в наплечную кобуру и дважды выстрелил сквозь пальто под мышкой.
Американец замахнулся, что-то блеснуло у него в кулаке, то ли нож, то ли молоток. Аскольд блокировал его руку тростью, просунул ее конец под локтевой сгиб, беря предплечье на излом, и кувырнулся в кузов, увлекая противника за собой.
Хрустнула кость. Кингзман взвыл, но тут же смолк, получив рукояткой парабеллума в нос, и обмяк, растянувшись на убитом подельнике. Повозка остановилась – против ожиданий напуганная выстрелами кляча не понесла, а подогнула ноги и опустилась на обочину.
Теперь нужно разобраться с наблюдателем в кепке. С дороги донеслось слабое дребезжание и скрип… На чем шпик едет? Аскольд немного сдвинул полог, выглянул в щель и сразу отпрянул. Преследовавший телегу на велосипеде незнакомец пальнул из револьвера от пояса, не целясь.
Первая пуля пробила тент слишком высоко, Аскольд упал спиной на обездвиженные тела, – зато вторая взвизгнула в опасной близости от лица. Он вытянул руки перед собой, сжимая пистолет, и повел стволом за силуэтом, тенью проступавшим на тенте, и, когда велосипедист, остановившись, спрыгнул на землю, дважды надавил на спуск.
В воцарившейся после выстрелов тишине гулко бухало сердце, от напряжения свело мышцы живота. Выждав некоторое время, Аскольд медленно встал и подался к задней стенке кузова. Велосипедист лежал на дороге в луже крови, тараща в небо застывшие глаза.
Аскольд зло сплюнул – одна из выпущенных им пуль пробила шпику шею, поэтому крови было так много. Он нагнулся к псевдоагенту, пощупал пульс и с любопытством взял лежащий в соломе ледоруб, которым еще минуту назад едва не получил по голове. Странный это был ледоруб – с бойком для крючьев вместо