– Лизи, я хочу танцевать!
Иду на танцпол, чувствуя себя в его центре в большей безопасности, чем за столом. Сабрина вскидывает руки вверх, когда из колонок начинает звучать что-то этническое, очень похожее на африканские мотивы, щедро сдобренные чем-то современным и электронным. Не знаю как у диджея получается сплести два диаметрально противоположных направления в одно, но музыка завораживает, вгоняет в какой-то транс. Я практически чувствую на кончиках пальцев ее волны и по примеру подруги поднимаю руки, чтобы усилить эти ощущения, а тело начинает самостоятельно двигаться в такт барабанам, унося меня куда-то далеко. Туда, где горит высокий костер, разрезающий своим светом темноту. Туда, где шаманство и привороты. Туда, где под босыми ногами песок. Я, словно лоза, сполох безумного огня, облизывающего огромный котел, в котором варится зелье со вкусом текилы. Бришка скидывает свои кроссовки, я, смеюсь, но повторяю за ней. Отбрасываю куда-то джинсовку и снова извиваюсь, закрыв глаза. Демоны боятся света, демоны боятся ритуальных плясок. Они замирают на краю света и не могут войти в круг. Только чья-то рука выдергивает меня в темноту, и я по запаху догадываюсь, что это Бришкин Демон.
– Ты под чем?
Его глаза сверлят, прожигают мозг. Пробую вырваться и сбежать обратно к тамтамам, но железная хватка слишком сильна для меня и я кричу первое, что приходит в голову:
– Дима! Дима!
– Он тебе дал? – парень жестоко поднимает мою голову, сжав подбородок пальцами.
Мне больно и смешно, а ещё хочется вдохнуть его запах.
– Бри сказала, что ты Демон, – хохочу ему в лицо. – Ты правда вкусный, Демон? Но я тебя не буду есть. Не хочу! Ты пахнешь, – притягиваю его к себе и вжавшись носом в шею жадно втягиваю носом запах, – вкуснее, чем Дима.
– Андрей, выволакивай эту шушеру на хер!
– Эй, урод, руки убрал!
– Дима! – я расплываюсь в улыбке, фокусируясь на лице Гордеева. – Понюхай его!
– Твоя? Забирай и улепетывай отсюда!
Демон грубо толкает меня и я лечу, словно воздушный шарик, не чувствуя рук и ног. Подношу к глазам свои пальцы, они так смешно шевелятся, а за спиной разворачивается какая-то потасовка. Зрение щелкает вспышками-слайдами. Бришка надевает на меня кроссовки, заразительно хихикая. Темнота. Яркий свет фонаря, гудящая толпа, стоящая плотным кольцом вокруг Демона и Гордеева. Оба что-то орут друг другу, Дима толкает Демона в грудь, показывая пальцем в мою сторону, а потом внезапно оказывается на земле, зажимая нос ладонью. Бри визжит от счастья, я тоже. Нас оттесняют все дальше от центра веселья, разворачивающегося со стремительностью цунами. Руки Демона мелькают то тут, то там, оставляя после себя пустоту, прореживая напирающих