• Закон о справедливых условиях труда (Fair Labour Standards Act), устанавливал минимальную почасовую оплату труда, которая первоначально составляла 25 центов, а в дальнейшем, в течение 8 лет, должна была планомерно повышаться до 40 центов. Максимальная продолжительность рабочей недели – 44 часа. Закон запрещал труд детей моложе шестнадцати лет[169]. По словам Рузвельта, закон был принят Конгрессом «после многократных обращений с моей стороны… За исключением, возможно, Закона о социальном страховании, это самая масштабная и дальновидная программа мероприятий на благо рабочих, которая когда-либо принималась у нас или в какой-либо другой стране»[170].
• Возобновление широкомасштабных общественных работ для безработных. Были выделены новые крупные ассигнования на проведение общественных работ на различных объектах PWA и WPA в размере 5 млрд. дол. Это позволило к концу 1938 г. вновь увеличить число рабочих, занятых на этих объектах, до 3,5 млн. человек.
• Создан Временный национальный экономический комитет, для «тщательного расследования концентрации экономической мощи в американской промышленности». Публичные заседания комитета, заслушавшие многочисленные свидетельские показания о монополистической практике крупных корпораций, о нарушении ими антитрестовского законодательства. Видные деятели правительства Рузвельта возобновили активную антимонополистическую кампанию в конце 1937 г. Наиболее решительно выступил министр внутренних дел Г. Икерс, который утверждал, что «60 семейств Америки»[171] вновь усилили «старую борьбу между властью денег и силой демократического инстинкта» и что «неотвратимый конфликт» между демократией и плутократией «надо довести до победного конца»[172].
• Проведена «партийная чистка», президент хотел избавиться от консервативного крыла своей партии. Очередную «беседу у камина» президент посвятил тем, кто словесно социально радикален, а в реальной жизни дружит с толстосумами: «Никогда у нас не было так много змеиных голов-медянок»[173].
Четвертый этап 1939 г. проходил под знаменем реакции.
На выборах в Палату и Сенат в ноябре 1938 г. реакционеры получили в Сенате устойчивое большинство – 50 голосов из 96, рузвельтовские прогрессисты – 38, еще 8, по словам полпреда К. Уманского, составляло болото. Положение в Палате представителей «несколько более благоприятное для Рузвельта, но хуже, чем в палате предыдущего созыва»[174]. «К услугам антирузвельтовского лагеря сейчас никак не менее 95 % газет… – сообщал советский полпред