если не ошибаюсь, или около того. Знаешь, как в жизни бывает, младшие обычно завидуют старшим. Да Нора и бойчее была, и задиристее. С норовом девка, одно слово. А мать твоя и вправду была как мышка – тихая, незаметная. Нора с Кириллом, отцом твоим, долго встречались. А когда сосед их Павел Викторович слег, поженились. Как он помер, так им комнату-то его и дали. Потом Василий Тихонович и Анна Петровна, дед с бабкой твои, решили в деревню поближе к дедовой родне переехать. Ведьма эта, Клавка, хоть и язва, но в жизни толк знала. Она-то первая им и сказала, что сперва младшую замуж надо выдать, иначе от переездов этих одна беда получится. И как в воду глядела. Все над ее словами тогда посмеялись, а когда беда случилась, так ее же во всем и обвинили, будто она им наколдовала чего-то. Не зря говорят – два соловья на одной ветке не поют, – вздохнул Гном. – Где-то с полгода жили они так втроем. Вроде мирно жили. Всегда вместе, как одна семья. Кирилл с Норой работали уже, а Маша училась в медучилище. А потом непонятки у них начались. То одна плачет, то другая. Кирилл мрачнее тучи ходит. И вдруг как гром среди ясного неба – выясняется, что Маша ждет ребенка от Кирилла. Соседи тогда на Машу косо смотрели, а Нору жалели. Но, жалей не жалей, а чужое дело – сторона. Перераспределили девчата между собой мужа. По закону. А как по совести им было дальше жить? Нора отделилась, замкнулась в себе, даже с соседями перестала разговаривать. Ее и не трогали. К тому времени, когда ты родился, о старых делах успели подзабыть. За тебя все больше переживали. А пришла беда, откуда не ждали. Мамка твоя попала в больницу с тяжелым отравлением какими-то химикатами. Бабка с дедом приехали, тебя забрали. Кто первый на подозрении? Нора, будто каменная стала. Как-то дело замяли, но после этого Нора сразу же уехала, и до сих пор о ней никто ничего не слыхал. Анна Петровна и Василий Тихонович тоже с тех пор сюда – ни ногой. Соседи между собой по-разному судачили. Одни жалели Машу, а другие говорили – раз уж она мужа у сестры увести не побоялась, так и это могла запросто подстроить, чтобы от сестры раз и навсегда избавиться. Маша, видно, рассчитывала, что комната за ними останется. А вселили Дусю Нечаеву. Здесь отдельная история началась, – закончил Гном.
