два рога в пятнистом лбу.
Взгляд коровы умоляет
бедняка вести косьбу.
Тот работать перестанет —
вовсе в дом войдёт беда:
молока едва не станет —
напрочь кончится еда.
С человеческими схожи —
хоть коровьи – те зрачки.
И корове ясно тоже —
как страдают бедняки…
ПРО ДЕВОЧКУ ТАНЮ И ЕЁ МЯЧИК
На работу лишь родители ушли —
Таня с Петей поиграть к реке пришли.
Видно – Таня мяч кидала высоко:
он возьми – да и в реку… Где глубоко.
Что же делать-то, бежать – за кем, куда?..
Плачет Таня, куксит Петя. Вот беда!..
Их завидя, тороплюсь я мяч спасти:
может запросто водою унести…
И останутся ребята без мяча.
Накричит суровый папа сгоряча.
Это ж новый скоро точно не купить:
новый мячик – ползарплаты «утопить»…
А зарплата у отца-то – с гулькин нос.
Получить её – какой ещё вопрос!..
Малых чисел разнесчастные ноли —
та подачка. Как отец её дели?..
Рвётся болью сердце папы на куски.
Нужно Петеньке костюм, ещё – носки.
Тапки – маме (ходит в доме босиком).
Вот, и сам – в туфлях с щербатым каблуком.
Овощей и хлеба нужно на семью.
Да запить бы нищету чайком свою.
За квартиру заплатить – нужда. За свет.
И за газ… Глядишь – зарплаты-то и нет…
Разуваюсь, и штанины подверну.
Беглеца – на что надеялся? – верну.
Догоняю по реке уплывший мяч.
Вот он, вот…
– Ты только, Танечка, не плачь! —
…Это раньше было… горе – не беда.
А теперь – река наделала б вреда,
не нарочно, заигравшись тем мячом.
РАЗВЕ ВЕДОМО РЕКЕ —
МЯЧИ ПОЧЁМ…
НА СМЕРТЬ ЗЕМЛЯКА
Из Италии, сияя,
он спешил, издалека, —
год батрачил там, —
не зная,
сколь судьба его горька…
Дни и ночи на чужбине
он считал и торопил,
и привёз, бедняга, ныне
всё что в Риме накопил.
Верил: дому станет легче,
оживёт его семья.
В предвкушеньи
скорой встречи —
нёсся голову сломя.
…Он успел открыть калитку,
на порог ступить едва,
и упал – от чувств избытка.
Голосит над ним вдова,
не таясь рыдают дети
от разлуки без конца:
нет теперь на этом свете
Бога, Мужа и Отца.
Он в Италии батрачил —
чтоб от смерти их спасти:
в ихнем крае – жизнь собачья,
вовсе люди – не в чести.
Эти земли – горя ставка,
и навек добра не жди:
неподкупная удавка
захлестнулась на груди…
От беды – спасенья нету.
Побивается народ.
Сколько их ещё по свету —
горемык