спокойную размеренность, позволяющую мне не только существенно экономить нервные клетки, но и оставаться хорошей женой, у которой всегда готов горячий ужин, в квартире царит чистота, а регулярное посещение спортзала и комплексный уход за внешностью делают ее привлекательной и желанной даже спустя десять лет брака. Джулсу нужны были крепкие тылы, а я отродясь не гналась за бешеной динамикой, и мы отлично уравновешивали друг-друга, по-прежнему сохраняя первозданную свежесть отношений и не превращаясь в задерганных бытом супругов, чьи разговоры вращаются исключительно вокруг насущных проблем и постепенно приводят к медленной деградации. За что я была действительно благодарна родителям, так это за идеальную модель семьи, с детства прививаемую мне на собственном примере – несмотря на все наши конфликты, в этом плане отец с мамой являлись для меня эталонным образцом гармоничного союза между мужчиной и женщиной, и, выйдя замуж за Юлиана, я бессознательно копировала мамино поведение. Она могла бы запросто стать как домохозяйкой в засаленном халате, так и оголтелой карьеристкой, но умудрилась соблюсти баланс, успешно совмещая заботу о близких с работой на госслужбе. Родители вместе прошли через горнило девяностых, пережили всеобщую разруху в стране, но я не могла припомнить ни одного эпизода, когда бы они скатывались до взаимных обвинений. В тяжелые дни хронической беспросветности отец с мамой не растеряли уважения в семье, они всегда смотрели в одном направлении и мелким шажками продвигались вперед. Бывало, что мама зарабатывала вдвое больше отца, да и с покупкой фуры ему помогли мамины родители, но зато сейчас мама легко могла бы вообще не работать, так как из каждого рейса отец привозил три-четыре ее месячных зарплаты и уже давным-давно рассчитался с тестем и тещей. Мы с Джулсом на практике столкнулись с аналогичным сценарием, и, хотя изначально самооценка моего мужа опустилась ниже нуля, жизнь показала, что кредит доверия был отпущен ему не зря. Юлиан доказал свою состоятельность и как предпринимателя, и как главы семьи, и пусть мои родители так и не сумели простить ему предыдущий брак и вытекающие из него обязательства, в отличие от Эйнара, они приняли Джулса в свой мир, а иногда у меня и вовсе возникало странное ощущение, что с моим мужем отец с мамой ладят даже лучше, чем со мной. Юлиан был искренним и открытым парнем, неизменно отвечающим добром на добро, а я же после той роковой весны так и не стала прежней Риной, и родители все равно чувствовали мою отчужденность.
Мы с мамой созванивались почти каждый вечер – я не избегала разговоров, не ссылалась на занятость и с готовностью обсуждала любые темы, но всякий раз после того, как я нажимала отбой, у меня оставалось смешанное послевкусие, словно мы обе честно отдавали дань формальностям, но при этом не получали абсолютно никакого удовольствия от беседы. Как бы я не любила родителей и сколь высоко бы я не ценила их безоглядную любовь ко мне, что-то в моей душе надломилось. Быть может, я была не в состоянии переступить через
