Я пройду этой дорогой только один раз, поэтому добро, которое могу сделать какому – нибудь человеческому существу, сделаю сейчас. Не могу ни отложить, ни пренебречь – ибо не пройду этой дорогой снова.
Д. Карнеги
Мы одной крови
До позднего вечера она не могла заснуть на своей широкой кровати. Перед глазами снова и снова ярко высвечивалась картинка, которую она видела днем на берегу реки, наблюдая тихое движение белых полотен льда по широкой реке. Но можно было еще увидеть и другое необычное «движение», опасное для жизни человеческой – недалеко от пустынного берега молодой парнишка переходил с одной льдины на другую, с трудом удерживая равновесие! И она подумала – может быть это было его привычным мальчишечьим развлечением (перед девчонками), так называемый «коронный номер», или это было что – то другое? На высоком берегу реки стояла черная иномарка, за рулем сидел мужчина средних лет, он слушал негромкую музыку… И не было вокруг ни других машин, ни людей. Но сейчас, глубокой ночью, произошедшие дневные события геометрически переплетались в ее подсознании и складывались (вытягивая, выравнивая все действия) в одну сюжетную линию, в почти криминальную историю 90‑х. Да, очень похоже, что под весенним солнцем апреля на берегу реки происходила какая – то человеческая драма, которая, к счастью, благополучно закончилась для обеих сторон участвующих лиц. Да, она досмотрела эту «драму» до конца. Но как это все начиналось? Может быть…? И вдруг ей захотелось эту «картинку» своего непредсказуемого воображения записать в своей тетрадке, не дожидаясь утра! Она встала с кровати, опустила ноги в теплые тапочки, надела теплый халат и прошла в комнату, присела в кресло, за стол, включила старую настольную лампу. «…И рука потянулась к перу, к бумаге и мысли потекли»!
Он не помнил, сколько времени простоял на одном из бульваров большого города, в районе центрального рынка. Вчера, поздним вечером, при встрече на рынке ему жестко сказали:
– Жди машину.
И он ждал машину, не замечая апрельского солнца, безжалостным весенним светом бьющего в его смуглое, с монгольскими скулами, юное лицо. Он стоял на обочине широкой пыльной дороги и не видел ни серой лавины прохожих, ни бесконечного движения машин. Новая черная «Виста», с затемненными стеклами, появилась из «ниоткуда». За рулем был красивый смуглый мужчина, плотного телосложения, в черной замшевой куртке и в черной кепке из стриженого «бобрика». Не выходя из машины, водитель приоткрыл дверцу машины:
– Привет! Че, замерз? Ну, поехали, «великий монгол»!
Черная «Виста» легко перестраивалась в мощном потоке автомобилей, выезжая на проезжую часть городских улиц и набирая большую скорость, продвигалась по главной дороге.
В машине юному «монголу» показалось, что водитель был очень похож на его старшего брата. В далеком селении они с братом в детстве играли, ссорились, дрались и