Шварцман вытащила из-под майки кулон и встретилась взглядом с Хейли. Была не была… Она решила довериться им.
– Вот это. Мой отец заказал его для моей матери на первую годовщину их брака.
Хэл наклонился ближе.
– Провалиться мне на этом месте!
Прежде чем кто-то успел хотя бы что-то добавить, Анна пошла собирать чемоданчик.
– Я сделаю вскрытие как можно скорее.
Хейли положила ей на плечо руку. Прикосновение нежное, напоминающее о том, что они друзья.
– Не возражаешь, если мы возьмем твой кулон? – спросила она. Хейли была на ее стороне. Все они на одной стороне. Наконец у нее появились союзники против Спенсера.
– Чтобы сравнить их, – не унималась Хейли.
Шварцман потрогала кулон, висевший у нее на шее после смерти ее отца.
– Как это поможет?
– Может, и никак, – ответила Хейли. – Но вдруг твой кулон скажет нам что-то такое, чего не скажет тот, что был на ней…
Шварцман уже было тошно из-за того, что она сняла кулон. Она носила его постоянно, каждый день; это было единственное, что связывало ее с отцом. Это была всего лишь вещь. Неодушевленный предмет. Им же нужно поймать убийцу.
Анна понимала, что отказ невозможен, и, когда Хейли протянула пакет для сбора улик, дала цепочке упасть в пластиковый мешочек.
– Я позабочусь о том, чтобы ты получила его назад как можно скорее, – пообещала Хейли.
Отдав кулон, Шварцман ощутила желание побыстрее уйти, оказаться как можно дальше от этого места. Однако она заставила себя сбавить обороты: неторопливо сняла защитный комбинезон и вернула его в пластиковый мешок, чтобы потом присовокупить к уликам.
Шварцман шла через дом, и пол вибрировал под ее ногами.
Их со Спенсером дом был таким. Цветы и мягкие тона. Каждая вещь знала свое место. У ее бывшего мужа-хамелеона имеется вкус. Он обаятельный, чуткий, он из тех мужчин, которые всегда идут по тротуару ближе к проезжей части улицы, и если машина пролетит через лужу, вода окатит его, а не ее. Он из тех мужчин, что выбирают дорогие декоративные подушки в тон шторам.
И в то же время, если что-то покажется ему не так, способен швырнуть беременную жену через всю комнату.
Он тебе не бывший.
Спенсер все еще оспаривал развод. Южная Каролина стояла на страже института брака. Порядочные южанки не бросают своих мужей.
Вновь надев уличную обувь, Шварцман вышла из здания, чтобы вдохнуть прохладного воздуха. Чемоданчик был слишком тяжелым, каблуки – слишком высокими. Ей было одновременно холодно и жарко.
Ей отчаянно хотелось поскорее вернуться домой, но в то же время было страшно остаться одной. Она прижала руку к животу и, упираясь в диафрагму локтевой костью, делала медленные вдохи-выдохи. И боролась с воспоминаниями.
То, как он манипулировал ею с самого начала. То, как легко она позволила поймать себя в его сети.
На их первое свидание Спенсер приехал