«Его здесь нет, – сказала она себе. – Его здесь нет. Ты в безопасности».
Проверенный метод борьбы с воспоминаниями. В комнате было тихо. В ее комнате. Спенсер Макдональд сюда не войдет.
Она снова устроилась на кровати, притянула к себе подушку и крепко прижала ее к пустоте своего живота. Но сон не шел. Вместо этого Шварцман лежала в постели, глядя в потолок, пока солнце не поднялось над горизонтом и комнату не залил утренний свет.
Шварцман прибыла в морг сразу после восьми. Когда она, завязывая на талии халат, вошла туда, ей показалось, что в помещении как-то особенно холодно. Анна проверила термометр, но тот, как всегда, показывал положенные шестьдесят семь градусов10.
Пока она шла через комнату, ее пальцы машинально потянулись туда, где на плоской, твердой поверхности грудины, несколькими дюймами ниже яремной впадины, лежал кулон. Но они нащупали лишь кожу.
Некоторые люди говорят, что без обручального кольца чувствуют себя голыми. Шварцман их понимала. Она постаралась выбросить из головы картинки с места преступления. Они будут лишь отвлекать.
Ее работа – в этой комнате, на этом стальном столе. Все, что она сможет узнать об этой женщине из физических особенностей ее тела, поможет полиции найти убийцу. Для нее этого достаточно.
Анна нащупала инструменты на металлическом подносе. Скальпели, пилы для кости, камера для документирования травм, ножницы, которыми она прорезала ребра… Все на месте. Всегда. Шварцман вновь пробежала пальцами по инструментам – ей почему-то казалось, что чего-то не хватает.
Что бы она там ни упустила, это нечто не давало о себе знать. Стуча металлическими колесами по цементному полу, Шварцман подкатила каталку к телу. Связала волосы в пучок на затылке, проверила, не болтаются ли свободные пряди, и надела пару латексных перчаток.
Невозможно предугадать, сколько времени займет вскрытие. Она начнет с одежды. Хейли и Хэл забрали единственное украшение, а она захватила балетки от «Тори Берч», размер восемь с половиной… кстати, такой же, как у нее. Затем проверила два небольших квадратных кармашка на лифе желтого платья. Убедившись, что они пусты, осторожно сняла платье и сложила его в мешок в качестве вещдока. Под платьем у Виктории Стайн были надеты простой белый кружевной бюстгальтер и такие же белые трусы.
Бюстгальтер на косточках, что удивительно, поскольку Спенсер не любил бюстгальтеры