С таким уловом в бизнесе, суливших мне несколько десятков тысяч долларов, я уехал домой. Добравшись на троллейбусе до станции метро "Либедская" я вошел в вагон подошедшего поезда. На станции "Площадь независимости" я решил выйти и по эскалатору поднялся в сторону Крещатика. В подземном переходе в кафе варили очень вкусный кофе "Арабика". Аромат кофе распространялся переходом и был негласной рекламой для этого уютного кафе. Заказав двойной напиток, прикинул столик и после этого с чашечкой, издававшей аромат, отправился к столику. Кофе приятно взбодрил меня, мысли сразу пришли в порядок, и я вышел на центральную улицу Киева. Выбравшись наружу в газетном киоске, купил рекламную газету и журнал. Выбрав свободную скамейку в парке, уселся поудобнее. Недолго думая, взяв в руки прайс-листы газеты "Авизо" и журнал "Галицкие контракты" я обнаружил фирму, интересующуюся закупками арматуры. Стал звонить туда. Мне ответил приятный женский голос, что фирма покупает корабельные нормы арматурной, стали, что этим вопросом надо поговорить с директором. Я справился, когда будет директор? Получив ответ, что к одиннадцати часам завтра он будет. И я решил наследующий день ехать пораньше, так как надо было тащиться через весь город…
Этот офис находился в гостинице "Золотой колос", помещения под офисы администрация этой гостиницы сдавала коммерческим фирмам в аренду. Без труда на втором этаже нашел нужный номер с вывеской на черном лаке двери "TNT". Я постучал в грубо сваренную из цельного стального десятимиллиметрового листа дверь. В пуленепробиваемом зрачке сверкнул свет.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Это продавец арматурной стали. – Я назвал свое имя.
– А! Входите. – Послышалось щелканье замков, и дверь с надрывным скрипом несмазанных шарниров открылась. Ослепительная длинноногая блондинка в нежно голубом костюме, приветливо улыбаясь, жестом пригласила войти.
– В приемной подождите. – Сказала она, – Директор на переговорах сейчас, освободится и примет вас.
Ждать пришлось не долго. Но, каково было мое удивление, когда за бледными лицами переговорщиков, выходивших из кабинета директора, появились два африканских лица.
– Вы, Валентин Альбертович? – спросил один из них, сильно коверкая русские слова.
– Я!
– Входите, пожалуйста.
Я вошел и сел в глубокое кресло сбоку стола. Слева расположился один африканец справа в старинном антикварном кресле из дерева другой. Курчавые бакенбарды украшали сидевшего в антикварном кресле, как у Александра Пушкина, подумалось мне. Его африканские глаза были большие и добрые. Тот, что слева смотрел на меня маленькими глазками своим бегающим взглядом. Его массивная челюсть и приплюснутый нос напомнил мне