На работу я пришла раньше обычного, в холле еще никого не было, но доктор Хьюз, видимо, уже работал вовсю. Из его кабинета, чуть пошатываясь, вышел пациент – молодой мужчина, а под руку его вели двое – толстяк в красном трико с рыжими всклокоченными волосами и багровым лицом, и другой – тощий и бледный тип с зеленоватым оттенком кожи. Я проводила их взглядом.
Возле моего кабинета на краешке стула сидел благообразный белобородый старичок, опершись на сучковатую трость красного дерева. Когда я проходила мимо, он вскочил, приподнял край шляпы и отвесил церемонный поклон.
Первой моей пациенткой сегодня была Карен, бывшая манекенщица. Вместе с ней в кабинет зашел массивный темнолицый тонкогубый человек, весь в черном. Он поддерживал Карен под руку и участливо заглядывал ей в лицо. Я подумала, что это ее друг или родственник. Он сел у дверей и в течение приема сочувственно кивал головой. А сочувствовать было чему. Пока Карен снимали для журналов, она, как и другие девушки ее профессии, могла прожить день на стаканчике йогурта. А когда карьера модели завершилась, она сорвалась, ела с утра до ночи, стала толстой и впала в жуткую депрессию. К тому же она была зла на весь мир, ненавидела всех подруг, бывшего мужа, нынешнею начальницу, весь модельный бизнес, и даже страну. Карен признавалась, что воровала еду где только могла: сэндвичи с прилавков кафе, пирожные на кондитерских выставках и все что попало из общего холодильника на работе. Была пару раз задержана полицией. Она не знала зачем это делает и сгорала от стыда. Я объяснила Карен, что это реакция ее психики на голод – наш организм не отличает добровольный отказ от пищи от вынужденного, и теперь пытается запастись едой. Далее я расписала, как будет проходить терапия, дала первое задание и, разумеется, написала направление к доктору Хьюзу. На прощанье я вручила ей брошюру с описанием ее проблемы. Когда Карен покидала кабинет, массивный темнолицый спутник поддерживал ее под руку, и я готова была поклясться, что за это время он стал несколько шире и выше – ему даже пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку. Я помотала головой, пытаясь развеять наваждение, но тут вошел следующий пациент, и я про него забыла.
Ближе к обеду одна из коллег сообщила, что сегодня у администратора Линн день рожденья – намечается торжество. Линн уже заказала пиццу с грибами, салаты собственноручно приготовила, а за тортом и фруктами послала секретаршу. Я вздохнула – придется участвовать. Линн тут всем заправляет – она правая рука директора центра и никому не хочется с ней портить отношения. Ну и я как все. Жаль, что придется остаться на весь перерыв в центре.
Обильные праздничные застолья действуют на меня удручающе. Мне обычно кажется, что блюда не сочетаются между собой, что эта еда не предназначена тем, кто за столом, и меня не покидает ощущение неловкости. К тому же я часто оказываюсь