Но было еще кое-что. Скрытое желание, в котором Малахия никак не мог признаться, потому то это означало бы, что он искушает судьбу. Вот только у них с Надей не было будущего. Так что ему следовало собрать разбитые осколки своего почерневшего сердца и запереть их под замком. Если он этого не сделает, то снова найдет дорогу к ней. Настало время признать, что они навсегда останутся врагами.
«Я хочу лишь мира», – повторил он.
«Благородная цель. Возвышенная. Ты просто герой», – язвительно заметил невидимый бог.
«Я прекрасно знаю, кто я такой», – огрызнулся Малахия. Ему не требовались напоминания о том, что он сделал.
«Нет, не знаешь. Мы с тобой отправимся в путешествие, чтобы это выяснить. А когда оно подойдет к концу, я сломаю тебя, если потребуется».
«Я спрошу еще раз: чего ты хочешь?»
«Твое существо находится в идеальных обстоятельствах. И я уже дал тебе все необходимые инструменты, чтобы сделать первые шаги в нужном направлении».
Малахия нахмурился. Он понятия не имел, к чему все это приведет.
«Первые шаги… Мне нужно убить еще одного бога?»
«Я знал, что выбрал тебя не просто так», – самодовольно заключил бесплотный голос, прежде чем выпустить Малахию из своей хватки.
2
Надежда Лаптева
«Изо рта Своятова Еремея Меледина выползло двенадцать сотен змей. Когда последняя змея упала на землю и прозвучало последнее слово, жизнь покинула его».
Сквозь грязные окна фермерского домика просачивался свет, в котором кружились частички пыли. Надины руки были обернуты полосками плотной ткани, и она мусолила в пальцах край повязки, испытывая непреодолимое желание сорвать ее со своей кожи.
Прошло четырнадцать дней с тех пор, как она упала с горной скалы и потеряла все. Всего лишь две недели. Сказать, что она провела все это время в рыданиях, было бы преуменьшением.
Она одернула потрепанный манжет своего платья, чтобы наконец отвлечься от повязки.
Рашид сел рядом с ней за маленький столик, держа в руке две чашки чая. Надя осторожно взяла одну из его рук, дожидаясь, пока он устроится поудобнее. Аколиец благодарно улыбнулся и заправил за ухо прядь длинных черных волос. Запястье юноши было надежно зафиксировано специальным креплением, на руках и лице багровели мелкие порезы, а вдоль предплечий тянулось несколько уродливых, глубоких ран. Надя не хотела даже думать о том, откуда они взялись. Она не стала спрашивать, что случилось в лесу, а он не поднимал эту тему.
Никто из них не говорил о произошедшем. Пережитые ужасы были еще слишком свежи в памяти Надиных спутников, и она не тешила себя надеждами, что им пришлось легче, чем ей. Может быть, они – точнее сказать, большинство из них – и выбрались из леса живыми, но каждый оставил там частичку себя. Лес был ненасытен.
У Нади ничего не