– Да. Точнее, валялся в отключке.
– Ты его застрелила?
– Я взяла с собой пистолет и глушитель, но в итоге стрелять не стала. Решила не рисковать и сделала все по-тихому. И еще подумала, что в некоторых кругах это сочтут проявлением особого арабского правосудия. Такое, знаете ли, более драматичное послание.
Он вытер рот рукой и посмотрел на часы:
– Не люблю драм.
Елена об этом догадывалась. Именно поэтому она пока не рассказала Виктору о бортпроводнице. Вообще-то, планировала, но никак не могла решить, стоит ли. В конце концов, та женщина была пьяна в стельку, вряд ли она запомнит хоть что-то из своей недолгой интрижки с Соколовым. Кроме того, кому она расскажет? С чего бы ей трепаться? Когда бортпроводница сообщила, что уходит – возвращается в свой отель, потому что завтра утром ей лететь в Париж, – Елена решила подождать. Тоже уйти и вернуться позже, чтобы разобраться с Соколовым. Он был не менее пьян, чем его новая знакомая, и Елене не составило большого труда стащить со столика и положить в свою сумку ключ от номера.
– Я четко сработала. Не беспокойтесь.
Она понаблюдала, как бармен смешивает шоколадный ликер с малиной, и оглядела бар, пытаясь определить, что за ничтожество заказало этот напиток. Скорее всего, блондинка-американка, сидевшая рядом с мужиком вдвое ее старше. Через мгновение выяснилось, что догадка была правильной.
– Буду беспокоиться. И тебе не мешало бы. Перестав беспокоиться, мы станем беспечны, и тогда случится какая-нибудь пакость.
Она терпеть не могла, когда Виктор читал ей нотации. Но не имело никакого смысла спорить с типом вроде него, особенно после этого замечания, вполне безобидного, по его меркам. У него были приемы и похуже, гораздо хуже. Его возмужание пришлось на восьмидесятые годы прошлого века. Он служил в Афганистане в советских войсках особого назначения, где показал себя талантливым специалистом по допросам. Он мог «разговорить» любого моджахеда. Отец рассказывал Елене, что в местах вроде Кундуза и Файзабада командиры Виктора сквозь пальцы смотрели на его методы – они давали результат, хотя и сильно напоминали те, что применялись в подвалах Лубянки в пятидесятые. Теперь он был в числе тех, кто плевал на Конвенцию о запрещении химического оружия, и лишь пожал плечами, услышав о детях, погибших в Хан-Шейхуне. В Дубай он вернулся из Дамаска.
Возможно, Елена и правда действовала беспечно – но не в том смысле, который предполагал ее собеседник. Откровенно говоря, обнаружив в номере Соколова его подружку, Елена попросту не смогла заставить себя прикончить жалкую, пьяную в дым бортпроводницу, которой просто не повезло оказаться не в том месте не в то время. Это не в ее характере, она не такая. Кроме того, за это решение ответка ей бы тоже уже прилетела.
– Вы правы, – ответила она покаянно. – Конечно, вы правы.
– Значит, Алекс бухал, когда ты с ним встретилась. Наверное, произвел на тебя не лучшее впечатление.
– Да уж.
По