– Ничего, все хорошо. Вот только полиция будет пока за мной присматривать. Они думают, что тип, который на меня напал, может попытаться снова.
Круглое лицо мужчины озабоченно сморщилось.
– Будь оно все неладно. – Он махнул рукой в сторону телевизора. – Про тебя говорили в новостях.
– Ее назвали по имени? – Белл нахмурил брови.
– Нет, не назвали и не показывали. Потому что несовершеннолетняя.
– И на том спасибо… – Против свободы прессы Роланд Белл, конечно, не возражал, но считал, что иногда немного цензуры не помешает, особенно в том, что касается фамилий и адресов свидетелей. – Вы пока подождите в холле, а я осмотрю квартиру.
– Так точно, сэр.
Белл вошел и огляделся. Входная дверь запиралась на два засова и стальную щеколду. Передние окна выходили на такие же городские дома через улицу. Белл задернул на них все шторы. Кирпичная стена здания, на которую открывался вид из боковых окон квартиры, была глухая – снайперский огонь с той стороны исключался. Тем не менее Белл запер все створки, опустил жалюзи.
Квартира была большая. В коридор выходили две двери: одна в гостиную и другая, дальше по коридору, в помещение, где стояла стиральная машина. Белл проверил замки и вернулся в прихожую.
– Входите, – сказал он хозяевам. – Кажется, все в порядке, только не отпирайте двери и окна и не раздвигайте шторы.
– Есть, сэр, – ответил дядя Уильям.
– Я принесу письма, – сказала Женева и скрылась в направлении спален.
Убедившись, что внутри безопасно, Белл еще раз огляделся. Обстановка показалась ему холодной: белая мебель, все накрыто полиэтиленовой пленкой, много книг, картины, карибские и африканские статуэтки, сервант, заполненный дорогими на вид сервизами и хрусталем, африканские маски. Памятных личных вещей почти не было, как и семейных фото.
У самого Белла по всему дому стояли фотографии родных, в особенности двух его сыновей и многочисленных племянников из Северной Каролины. Несколько снимков жены. Из уважения к своей новой подружке Люси Керр (она служила шерифом в родном штате) он убрал те, на которых был снят вместе с женой, оставив только ее с детьми. (Люси, чьих фотографий в доме тоже было немало, заявила, что ценит такое отношение к покойной супруге. А она всегда говорила искренне.)
Белл спросил у дяди Уильяма, не замечал ли тот в последнее время незнакомцев вблизи дома.
– Нет, сэр, ничего такого не видел.
– А когда должны вернуться ее родители?
– Затрудняюсь ответить, сэр, она всегда сама с ними общается.
Минут через пять Женева вернулась и отдала Беллу конверт с двумя ломкими пожелтевшими листами.
– Вот, держите, – сказала она и после короткой паузы добавила: – Только поаккуратнее с ними, копий у меня нет.
– Ну что вы, мисс, вы плохо знаете мистера Райма – с уликами он обращается бережнее, чем со Святым Граалем.
Женева посмотрела