На грани фола. Яна Сергеевна Недзвецкая

бы тут совсем одна, без его зоркого взгляда.

      В конце концов я решила поинтересоваться обо всём у самого Дена при первом же удобном случае.

      Пройдясь вновь по большой и пустынной квартире, я поняла, что ощущаю не одиночество, а скорее – свободу. Ведь Виктор действительно держал меня под тотальным контролем, даже в мои двадцать пять лет.

      И тут на ум пришли слова моей подруги Ксюши, с которой я обычно делилась всем наболевшим:

      – А тебе не кажется, что отношение твоего брата… как бы это сказать… слишком уж странное?

      – Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросила я тогда.

      На тот момент мне было около восемнадцати лет, и я отличалась некоторой наивностью, поэтому сначала даже не поняла, к чему клонит Ксюша.

      – Он, конечно, твой брат…, – задумчиво сказала подруга, – ещё и родной, да?

      – Да.

      – Но ведёт он себя с тобой не совсем как брат, если честно.

      Тогда эти слова словно оглушили меня, но затем я пришла в себя и отмахнулась от всяких глупостей.

      А теперь я сидела, вспоминала это и другие события, и мне становилось не по себе.

      – Нет-нет-нет, – помотала я головой, и тут меня отвлёк звонок моего мобильного, что было весьма кстати.

      – Привет, крошка Лиса, – раздалось в трубке стандартное приветствие от Дена.

      – Привет, трудяга, – улыбнулась я. – Побывал уже на допросе?

      – Ага, только освободился. Пробыл я у Карпенко хоть и недолго, но прочувствовать успел: хватка у него, как у питбуля, знаешь ли, – вздохнул Русанов.