– Значит, они изменники, – заключил я. – И Богам дозволено, нет!, богам надобно их наказать, ведь правосудие свершится всё равно. Даже если десяток лет спустя.
Меня колко подбили должностью: я не вестник, а делец. И если не дело привело меня, а новость – опасаться нечего. Откуда эти мысли? В последние недели невероятный шквал сплетен и угроз обрушился на такой гостеприимный и грамотно ведущий свои дела дом. Одну из дочерей похитили, но – благо – вернули; она посмотрела на меня и тут же опустила взор. Всё еще отходила…
Слово за слово, веселье вновь наполнило гостиную и столовую резиденции Солнца. Хозяин дома поднял бокал и тост и, поблагодарив меня за визит, а семью за её наличие, пригубил. Пригубили остальные. Только мой бокал остался нетронут.
Я сказал:
– Вы вынуждаете других людей принимать обязанность мщения.
Улыбки на лицах замерли, замерли и тела на стульях, с которых родичи не успели воспрянуть. Яд подействовал молниеносно и не ударил по красоте клана. Я посмотрел на притаившуюся за дверью прислугу; те понурили взгляд и спрятались: хватило совести и ума. Какие самодостаточные, умные и перспективные лица – все как на подбор; и так оплошали… Поднялся к спальням на втором и услыхал протяжный, сходящий на нет, вой. Над Джуной, которой я не досчитался за обедом, склонился её молодой – из числа прислуг – любовник. В воздухе разило предшествующим развратом. Мальчишка, обматывая вокруг кулака использованную бельевую нить, посмотрел через плечо: смолчал и отвернулся. Джуна задохнулась.
Я покинул резиденцию, как вдруг расслышал выстрел неподалеку. Машину, брошенную за территорией дома, покинул водитель – осёкся, хлопнул дверьми и засеменил в мою сторону. Отвлёк его силуэт садовницы Пенелопы, будущим детям которой было начертано восполнить долго отсутствующих в доме прислуг. Сквозь автомобильное стекло, изрядно покрытое дорожной пылью, взирал второй из близнецов: в виске зияла причина недавнего выстрела.
Я ушёл.
И так было всегда. Все меня видели и никто не замечал.
Клан Солнца пал. Воскреснуть ему поможет…нет, не оставшийся единым в живых наследник в лице Гелиоса…супруга его, во спасение которой он сойдёт с небосвода сам. Солнце угаснет, дабы Луна воспрянула и подняла их имя выше прежнего.
Женщина
– Остановить здесь, – приказываю я. – Выйти всем.
Я посмотрела на резиденцию, убедилась в крепком сне бога Солнца и отправила конвой обратно. Сопровождающие меня вздохнули с облегчением. Рано. На горизонте объявился Монастырь, а я объявила об остановке.
– Осталось ехать недолго, госпожа, – говорит водитель.
– Нам всем нужно подышать воздухом. В кабине душно.
– Мы привыкли…
Бросаю колкий взгляд и повторяю:
– Остановить. Здесь. Выйти. Всем.
Исполняют.
Покидаю душную кабину первой