Мой – листа полет крученый
С ветки до земли.
01.10
Я боюсь устать,
Хотеть перестать,
От тебя отстать
И собою стать.
Я боюсь забыть,
Как тебя любить…
И нельзя не быть,
Чтобы не убить…
Я боюсь не смочь
Нам с тобой помочь…
Эти мысли прочь
Я гоню всю ночь.
02.10
Дымный луч о тени сада
Трется теплою щекой –
Что грустишь, моя отрада?
Что тоскуешь, мой покой?
Туч тяжелая армада
Бродит сумрачной рекой –
Уплыла моя отрада,
Уплывает мой покой…
Мне тебя коснуться надо
Только взглядом, не рукой –
Ты со мной, моя отрада?
Ты со мною, мой покой?
03.10
Когда, до донышка пуста,
Звенит душа, и мне невнятна
Ее полунемая речь…
Когда былое невозвратно
Ушло, не разомкнув уста,
А новое не начинает течь…
Тогда слежу, закрыв глаза,
Как осень, солнцем залитая,
Таинственно и тихо ждет,
Когда ее покинет стая…
Ей не грозит уже гроза,
И снег еще не скоро упадет.
03.10
Все застыло, оглохло, ослепло,
Все, себя позабыв, онемело.
И на солнце горит безответно
Все, что раньше сгореть не посмело,
Что от скудного лета осталось,
Что дождями больными омылось…
И летит листопада усталость,
Как последняя царская милость…
04.10
Когда глазам – деревья, птицы,
Да облака стерильно-белы,
Так просто выйти за пределы
И сразу в небе раствориться…
Благодарю тебя, больница,
За эту осень-передышку,
За недочитанную книжку
И эти три ее страницы.
Заветное. Осень 1994
(Сочиненное на даче в Заветах Ильича)
31.08
О, восьмерка, знак удачный,
Бесконечный, изначальный!
…Бантик детский и печальный –
Восемь дней свободы дачной.
31.08
До города совсем недалеко,
А здесь орешник, сосны и крапива,
Бидонами – из детства молоко,
Зато в палатке – баночное пиво.
Я здесь в плену на восемь долгих лет…
О, нет, не лет, а дней – какая жалость!
Обманчив этот августовский свет –
Всего полдня от лета мне осталось…
Но что считать, когда в ушах звенит
Та тишина, какой не знают люди:
Уже никто не судит, не винит…
И все прошло… И ничего не будет…
01.09
Наш дачный кот Василий Парамонов,
Хромой и серый с жадными очами,
Где бродишь ты и днями, и ночами,
Не зная ни запрета, ни закона?
Твои желанья и твои раздумья
Сосредоточены в кусочке мяса,
И голодать согласен больше часа
Ты лишь порой весеннего безумья.
И