На все предложения Алены приодеться, отмахивалась двумя руками. В облезлом пальто и резиновых сапогах ездила в столицу к детям.
Долго там не задерживалась – нрава была крутого, и все, что говорилось поперек, не воспринимала. Собирала сумку, шла на переговорный пункт и звонила Алене с просьбой встретить ее на станции.
Правда, вскоре начинала скучать, и каждый день ждала у калитки почтальонку с письмом. Аннушку дети навещали редко, обычно проездом на море.
Она завела кота, но и с ним ругалась, гоняла его в сарай охотиться на мышей. Алена подкармливала вечно голодного Барсика. Ей было за него обидно. Когда заходила к Аннушке, кот ластился к ней, и Аннушке это не нравилось.
– Дармоед, чистой воды дармоед. Мыши одолелели, а он где-то пропадает, – Аннушка недовольно морщилась.
Алена улыбнулась про себя – кот давно облюбовал место у нее в пристройке.
– Да что ты с ним так строго? Ласковое слово, сама знаешь, и кошке приятно, – Алена погладила мягкую шкурку. – Не пойму я тебя, чем ты всегда недовольна, Анют?
Аннушка хмыкнула, и уставилась в окно. Молчали долго. Когда Алена поднялась, чтоб идти домой, она ее остановила. И неожиданно для себя рассказала печальную историю.
– Во всем виновата война, – она заправила за уши седые пряди, выпавшие из пучка, и забарабанила пальцами по столу. – Я гимназию окончила. 21 июня выпускной бал прогремел, Мне, юной девчонке, казалось, что все, что загадала, сбудется. На агронома выучусь, замуж за хорошего человека выйду, детишек нарожаю. Да куда там…23 июня нас бомбить начали.
Родители у меня пожилые были. Я у них одна. Надышаться не могли. Папенька часто по делам в Польшу ездил, всегда с гостинцами, с подарками возвращался. Ох, сколько у меня нарядов было! И духи… Знаешь, духи со сливовым запахом в моей юности модными были, – Аннушка встала и открыла флакон «Румбы» Лапидуса. – Очень похожи.
…Что я говорила? Ах, как быстротечно счастье. Папенька умер, а нас с мамочкой в концлагерь отправили. Выжила только я. – Аннушка беззвучно заплакала. – Кондрат Степанович взводом командовал, который лагерь освобождал. Приглянулась я ему, с собой звал.
Я в госпиталь попала с истощением, ослабла. Голову не к кому приложить было. Люди добрые помогли к дальней родственнице добраться. Есть нечего, из одежды – одно тряпье. С той поры я все экономлю.
А через несколько месяцев война закончилась. Кондрат меня нашел и привез сюда. Думала, стерпится – слюбится… Не получилось. Дети небольшие были, когда я влюбилась. Накрыло меня, что себя не помнила. И Кондрат, и дети ушли на дальний план.
Муж измены не простил, уехал к сестре, дом оставил. Я еще удар получила – друг сердечный проходимцем оказался. Ну что теперь об этом, – Аннушка поддала ногой кота. – Жизнь прошла.
Смерть свою Аннушка предчувствовала. Написала