К сожалению, не все зависит только от мамы, а ещё и от поведения детей: капризы, непослушание, недосып, в комнате холодно на улице тоже, я хочу эти игрушки/ попить/яблочко, не буду эти ботинки обувать, куртка дурацкая, нет я в ванной не 3 часа сидел – все это прям аккомпанемент утренних сборов, задающие тон, для пьесы начинающегося дня.
Мама пытается дирижировать, музыканты, кто в лес, кто по дрова, вместо слаженного исполнения какафония. Тогда мама начинает на всех орать дабы ускорить процесс и призвать к порядку. Настроение у детей становится ещё хуже, все уходят недовольными, но не собою, а мамой, которая в состоянии стресса и беспомощности, начинает использовать свое единственное оружие, крик.
Очаг, это не в прямом смысле печь. Это весь дом и семья в целом. И я понимаю, что бережешь ты его от всех лишних людей в доме, от слов в адрес семьи, от каких-то вечных проблем со стороны.
Это работа 24/7 Хранителем Очага не только включает уборку своего гнездышка и приготовления пищи, это морально сколько нужно вывезти на себе, оградив всех своих от казалось бы мелочей, которые накопившись, превращаются в снежный ком, способный разрушить (читай довести до скандала) мир и лад.
С мужем в отношениях можно надуться, поссориться, оскорбить, тем самым стену негатива выстроив между вами, дети будут метаться, на чью сторону стать. А можно разговаривать, заботиться, прощать, тем самым делая только костер в очаге больше, что б согревал всех членов дома.
Иногда мне кажется, что я держу в руках канаты физического уюта и морального покоя. И все неурядицы на другом конце этих канатов, выдирают из рук, до кровавых ладоней, свои концы, жаждав моего поражения, что б все построенное рухнуло, под их напором.
Но не зря же, нас бьют, а мы только крепчаем, мы спинами семьи свои защищаем, мы опекаем и холим детей, очаг разжигаем, храним в наш дом дверь. Мы на защите и страже стоим, любые напасти мы победим.
Так, что такая моя женщина, сохраняющая, сберегающая, универсальный солдат, за мужем щитом.
Чтобы помнили…
– Ася, у тебя опять минутка самокопания на канале? – младшая сестра заглянула в комнату. – Чего грустишь?
– Ань, я вот весь вечер сижу реву, ты помнишь, почему наша прабабушка оказалась в детдоме?
– Нет, я только помню, что прабабушка говорила, что фамилию родную надо было вернуть сразу, а она боялась. А что случилось то?
– Измельчали мы, Ань. В нас стойкости теперь ни на грамм нет такой как у предков. Мы б не выжили тогда, Ань, мы б точно не выжили…. Прабабушка говорила, что ее жизнь окончилась тогда, 22 марта 1943 года, в день сожжения её родной Хатыни.
149 человек, из них 75 детей, до 16 лет, Ань, их всех заживо в амбаре пытались сжечь, кто умер там, в огне, кто выбежал, после рухнувших ворот и крыши, обгоревший, но цепляющийся за жизнь, были расстреляны карателями.
– А знаешь почему она жива осталась? Их корова раньше срока отелилась в лесу, за полем, где