Я искусно морочила Максу голову. Выдерживала положенное время для телефонного звонка. Отказывалась встретиться, заставляя его названивать и просить о свидании. Но в то же самое время я всегда чувствовала ту грань терпения мужчины, которую нельзя переступать. В момент, когда Макс начинал напрягаться из-за того, что не мог дозвониться, я сама набирала его и ворковала в трубку. Я видела, что моя тактика срабатывает, и твердо гнула свою линию.
Прежде чем Максим получил доступ к моему телу, ему пришлось изрядно попотеть. Мы ходили в театры, рассматривали картины, часами рассуждая о том, что же хотел изобразить на полотне мастер, демонстрируя друг перед другом широту своего кругозора. Я блистала, заранее тщательно готовясь к каждому мероприятию. Если мы шли на выставку творчества Модильяни, я перед этим досконально изучала, кто это и чем интересен. Максима такая светская жизнь восхищала, мне казалось, он втянулся в процесс, доставляющий удовольствие необычностью. Он дарил розы, золотые украшения, роскошные конфеты в импортных коробках. Это было замечательное время, очаровательное романтическим флером.
Ну, вы, конечно, понимаете, что с Максом выдержать абсолютно пуританский стиль встреч было невозможно. Но я сдавала позиции медленными шажками. Когда после ужина в ресторане он отвозил меня домой, мы целовались в его машине. Машина ограничивала наши возможности. Ведь мимо шли, пусть и редкие, прохожие, а окна не были тонированными. Поэтому наша близость автоматически ограничивалась рамками пространства машины.
Я жила в квартире одна, и если бы он об этом узнал, было бы сложно открутиться от его намека зайти ко мне «на чашечку кофе». Самой последней дуре понятно, чем заканчиваются такие «чашечки». А потому я до поры до времени скрывала то, что ко мне вполне можно и зайти… Когда я уже не могла больше игнорировать его вопросы: «С кем я живу?» и «Почему нельзя подняться на минутку?», объяснила, что вообще-то квартира принадлежит мне одной, но сейчас у меня гостит троюродная тетушка из Крыжополя. Я понимала, что врать никак нельзя. Ведь если дело дойдет до серьезных отношений, все выяснится. Поэтому не «городила огороды», а придумывала версии, близкие к правде. Нельзя было откровенно врать, например, что со мной живет сестра. Куда она потом вдруг подевается? А вот тетушка, которая временно когда-то гостила у меня, уж точно забудется со временем.
Макс же в то время еще жил с родителями, и к нему тоже мы поехать не могли. Все складывалось как нельзя удачно и какое-то время моя технология срабатывала. Мы ограничивались поцелуями в недавно купленном Максом «бумере» – так любовно называли тогда владельцы