Немилость любой ценой. Леопольд фон Захер-Мазох

полк располагался на левом фланге, и у Анжелы, с неописуемым волнением разглядывавшей солдат, вдруг вырвался невольный возглас.

      – Что с вами, фрейлина Репнина? – строгим тоном спросила графиня.

      – Я… я испугалась… – запинаясь, пробормотала бедная девушка.

      – Испугалась, чего?

      – Я подумала, что будут стрелять.

      Дамы рассмеялись, а между тем Анжела опасалась вовсе не выстрела – она обнаружила Максима, который, точно прекрасный бог, стоял там в своем мундире, таким красивым она его еще никогда не видела; он держал знамя и мужественно смотрел прямо перед собой, не замечая ее. Вот грянула музыка, ударили дробь барабаны, Екатерина Вторая, милостиво благодаря, шагом поехала вдоль строя, Максим, когда она поравнялась с ним, склонил знамя, в то же мгновение лошадь царицы, казалось, настороженно замедлила ход, или государыня сама попридержала ее, ровно настолько, чтобы на секунду остановиться перед красивым прапорщиком и затем обменяться несколькими словами с генералом, который командовал парадом и следовал рядом с ней с опущенной шпагой.

      В этот момент Анжелу охватил какой-то необъяснимый страх, ощущение, в природе которого она не могла дать себе отчета.

      – Ты счастливчик, на тебя посмотрела императрица, – пробормотал Аркадий.

      – На меня? Да что во мне такого особенного? – возразил Максим.

      – Просто лошадь царицы испугалась брюха Аркадия, – прошептал улыбаясь другой, и улыбка, словно по команде, поплыла по рядам.

      По завершении смотра началось прохождение войсковых колонн торжественным маршем, и теперь Симбирский полк шел мимо царицы последним.

      – Вот смотри, сейчас, – чуть слышно произнес Аркадий, подталкивая Максима локтем, и на сей раз сомнений никаких не осталось: красивая женщина, гордо и повелительно, точно королева амазонок, восседавшая на великолепном белом скакуне, с явным благоволением остановила взгляд своих больших светлых глаз на Максиме, который затрепетал под воздействием этого взгляда будто приговоренный к смерти.

      После парада у императрицы состоялся обед для генералов и офицеров полков, принимавших в нем участие. Потом Екатерина Вторая вернулась в свой гардероб, и, сбросив с себя роскошное официальное платье со шлейфом, уютно закуталась в едва ли менее дорогой домашний халат из расшитой золотом багряной персидской материи; вытянувшись на оттоманке из зеленой камки, красивая деспотиня знаком велела всем женщинам удалиться, оставив при себе только Анжелу.