– Ваня, куси!
– Ой, кто это? – не поняла Мирослава.
И увидела сидевшую на полу пушистую кошку.
– Это Ванесса Мэй. Рекс шотландский, длинношерстный, средней пушистости, отряд млекопитающих, подотряд хищников, семейство кошачьих. Откликается на Ванессу, Ваню, Ваньку, Ванюшку, а также на обжору, хищницу и сволочь шотландскую, – ответил Бэзл. – Ванька, куси, чужая.
Мирослава одернула ноги. Но Ванесса даже не думала кусаться.
– Вы так любите музыку, что даже кошку назвали музыкальным именем?
– Она просто на нее очень похожа. Вам не кажется?
– Красивая кошечка.
– Ваня, куси.
Но шотландская сволочь вновь никак не среагировала на команду. И это совсем не значит, что Ванесса была глухой. Просто иногда меньшие братья бывают умнее своих хозяев.
Мирослава погладила Ванессу.
– А когда вы уезжаете, с кем ее оставляете?
– Отвожу ее родителям. Потом забираю обратно. Так и живем вдвоем, коротая вместе длинные и скучные холостяцкие дни.
– На квартиру холостяка что-то не очень похоже, – сказала Мирослава, оглядываясь.
– Порядок в доме – порядок в голове. Точнее – наоборот, – уточнил Бэзл.
Квартира Василия действительно напоминала музей. Чего здесь только не было.
– Откуда у вас все это?
– Я же не только по кабакам шарахаюсь. По миру еще путешествую, когда не на вахте.
– А картины вы сами пишете? – спросила Мирослава, разглядывая развешанный по стенам вернисаж и прочую белиберду.
– Это подарки.
– Благодарных слушателей или ваших любовниц?
– И их тоже.
– В этом году я свою дочь отдала в художку. Ей очень нравится.
– У нее фамилия не Берта Моризо?
– Нет. Ваше ерничество здесь неуместно. Ее зовут Ирина Ромадина. Вы еще о ней услышите. А я море люблю. Маяки. От них светло, они указывают путь, единственно правильный. Это то, чего многим из нас не хватает в жизни.
– Что будем пить?
– Все, что вы предложите.
– Кстати, вы еще раз хотели «Чикагскую рапсодию» послушать?
– Я, если честно, только «Богемскую» знаю. Ее Фредди Меркьюри поет.
– Пел. А «Чикагскую» играем мы. Я тут с месяц назад старую пластинку купил в антикварном магазине. Фирменную. Была такая знаменитая фирма грамзаписи «Хиз мастере войс», ее давно уже нет. Вот. – Он показал Мирославе черную пластинку с выцветшим от времени лейблом.
На лейбле стерся текст, и понять, что это такое и кому принадлежит авторство, было невозможно. Из названия музыки, хоть и с трудом, прочитать было можно только слово «рапсодия» на английском языке.
Но похоже, что это была никакая не классическая рапсодия, а часть то ли какой-то симфонии, то ли оперы. Нечто среднее между грустным блюзом, горячим фокстротом и изворотливым танго.
Название придумал Бэзл, когда впервые услышал эту музыку. Ему почему-то в тот момент привиделся Чикаго 20-х годов, рассадник итальянской мафии: бандиты в надвинутых на глаза стетсонах и уличные перестрелки между ними.