Прекрасно, теперь у него появилось объяснение отчетам о расходах по этому делу на все случаи жизни. Не то чтобы такое объяснение стало затруднительным, но рано или поздно отвечать придется.
Роик задумчиво почесал затылок.
– Проблема в том, что здесь у всех примерно одинаковые цели. Если правительство допустит, чтобы вся система стала уж очень коррумпированной, как они собираются обеспечить безопасность своей собственной разморозки?
– Нельзя недооценивать способности человека выдавать желаемое за действительное и страсть к самообману, – ответил Майлз. – Здешнее общество поглощено лишь одной страстью: как бы избежать смерти. Видимо, поэтому жители Кибо забывают жить.
Роик побарабанил пальцами по шву на брюках.
– Похоже на то.
Краем глаза Майлз уловил какое-то движение: общая дверь послеоперационной палаты открылась, и на пороге появился Форлинкин, а за ним – взволнованные мордашки Джина и Мины.
Майлз показал рукой в их сторону:
– Госпожа Сато, по-моему, к вам посетители.
Она повернула голову, выпучив глаза, ахнула так, что даже из-под маски было слышно, и резко вскочила со стула. Ворон даже подпрыгнул, в готовности помочь, если Лиза потеряет сознание от головокружения. Куда там – мать сломя голову неслась из палаты.
– Джин! Мина!
– Мамочка!
Дети рванулись вперед, однако не отпустили рук Форлинкина, и тот, сделав несколько неровных широких шагов вперед, оказался лицом к лицу с Лизой Сато.
Она опустилась на колено, крепко обняв детей – сначала одного, потом другого, потом обоих вместе. Наверное, она сейчас плачет, подумал Майлз. Он подошел к двери палаты и прислонился к косяку, наблюдая за ними. И даже Джин, забыв, что ему «почти двенадцать», не устоял и пустился во все телячьи нежности.
– Мина! – Лиза Сато немного отстранила дочь от себя и разглядывала ее поверх маски. Материнский голос дрожал. – Как ты выросла!
Только теперь Майлз по-настоящему осознал, что из ее жизни были украдены полтора года. Вот они, вещественные доказательства, а не просто слова, слова, слова…
Она изумленно уставилась на Форлинкина.
– Кто это?
Мина радостно бросилась объяснять:
– Это Форлинкин-сан, мамочка. Мы живем у него дома! У него такой чудесный сад! И всем Джиновым зверушкам там здорово.
Девочка, ухватившись за руку Форлинкина, принялась на ней раскачиваться. Консул при этом ничуть не смутился.
Форлинкин улыбнулся и предложил госпоже Сато вторую руку. Та, попытавшись подняться с колен своими силами, поняла, что нуждается в его поддержке. Консул был достаточно высок, и ей пришлось смотреть вверх,