Хорошо, что мама и папа уже спали. Не должны они в их возрасте переживать за сына.
Наутро Андрея разбудил аромат блинчиков. «М-м-м, с вареньем приготовила, наверное…» – сладко потягиваясь в постели, подумал он. Именно от мамы – образцовой хранительницы домашнего очага – юноша когда-то перенял страсть к готовке. Печенья и блины, пирожки и запеканки, кексы и рогалики – чего только ни пекли вместе мать и сын!
«А все-таки это просто замечательно, что я теперь – не мент, – подумал Андрей. – Жить вот так с понедельника по пятницу? Нажираться как свинья в свой единственный выходной и прошибать лбом стены? Ну уж нет, мне моя жизнь сейчас гораздо милее!»
Карпов рассуждал о том, почему эти бравые мужчины выбирают жить именно так и даже не хотят услышать о том, что есть гораздо более «экологичная» реальность? Ведь там больше денег, свободного времени, возможностей… Там даже отношения другие – с окружающими, с коллегами, с семьей… Почему можно предпочесть все это низкопробному существованию с серыми буднями в милиции и короткими пьяными загулами между ними?
Очевидно, людям просто слишком тяжело признать, что они живут в дерьме. Оказавшись в зловонной яме, легче всего расслабиться и пойти ко дну. Это легко. Это не требует усилий. А вот выбираться из болота – гораздо сложнее. Нужно орудовать руками и ногами. Стиснув зубы, из последних сил – тянуться к берегу. Мысли вроде «я не успею, болото все равно утащит меня» или «у меня никаких шансов, я уже сильно увяз» – лишь отговорки для того, чтобы ничего не делать.
Вечером собрались с частью одноклассников. Сюрприз для Андрея был в том, что на встрече присутствовал их бывший классный руководитель Ярослав Михайлович – высокий тощий старик-математик с сединой в аккуратной бородке и блестящим умом под лысеющим ежиком на голове.
Одноклассники заказали большой стол в кафе-столовой. Днем здесь обедали студенты местного техникума, а вечером приезжал диджей и ставил музыку для любителей подвигаться. За ужином разговаривали, кто, что, сколько и как. Андрей рассказал про себя и снова оказался не понятым.
– Это что, ты честных людей обдираешь, выходит, – с громкой усмешкой сказал Лёва Казанцев, запихивая в рот очередной кусок шашлыка.
– Да ну нет, Лёв, почему ты так говоришь, не разобравшись даже… – снова начал оправдываться бывший опер.
– А что, Казанцев верно подметил, – встрял в разговор бывший троечник Виталик Аверченко. – Ты приходишь к людям и говоришь: «Плати, а иначе – кирдык-башка!», да? – Аверченко махнул ребром ладони около шеи и весело посмотрел на Зою Севастьянову.
– Эх пацаны-пацаны… – Андрей уже устал доказывать, что он не верблюд. – Если б я знал, что вы так отреагируете, – я бы ничего вам и не говорил… А вообще, оставайтесь при своем мнении и не берите кредитов, не взвесив своих возможностей, ну или приходите за советом, знаете же, что никому не откажу.
– А я, юноши, помните, как-то вам опрос проводил по поводу туалета? –