«Недавний широкий опрос населения в разных европейских странах, – писал в 60-е годы П. Сорокин, – проведенный Международной исследовательской ассоциацией, показал, что в Италии лишь 51 процент верит в эти догматы, в Норвегии 42 процента, в Бельгии 33 процента, во Франции 30 процентов; всего в Европе около 70 процентов опрошенных объявили себя агностиками и неверующими в эти догматы[40]».
Несмотря на такую ситуацию, на такое безнадежное в религиозном смысле общество (об СССР можно вообще не говорить – официальный государственный атеизм, а вернее – антитеизм, богоборчество), Джером Сэлинджер активно и искусно, в меру отпущенного ему литературного таланта, проповедует веру в Бога-Творца, ждущего от человека дел добра и любви.
Устами Симора (второе alter ego автора, первое его alter ego, как утверждают критики, – Бадди) он возглашает: «Когда он, твой герой, или Лес, или еще кто, Богом клянется, поминает имя Божие всуе, так ведь это тоже что-то вроде наивного общения с Творцом, молитва, только в очень примитивной форме. И я вообще не верю, что Создатель признает само понятие «богохульство». Нет, это слово ханжеское, его попы придумали[41]».
Советский перевод на русский язык, который переиздают и сегодня, оставляет желать, как говорится, много лучшего. Во-первых, переводчица (Р. Райт-Ковалева) вводит перед этим абзацем, по-видимому, в плане марксистского антитеизма, кощунственную до неприличия фразу, которой у автора и в помине нет. Во-вторых, последняя фраза тоже выдержана в духе советского антирелигиозного стиля.
У автора: «It’s a prissy word invented by the clergy». Пожалуй, правильнее будет перевести: «Это выигрышное слово, изобретенное духовенством».
А «ханжество» по-английски – sanctimony, piousness.
Не миновать выписать весь абзац в оригинале.
Критический отзыв старшего брата, Симора, о рассказе Бадди.
«It should have been a religious story, but it’s puritanical. I feel your censure on all his God-damns. That seems off to me. What is it but a low form of prayer when he or Les or anybody else God-damns everything? I can’t believe God recognizes any form of blasphemy. It’s a prissy word invented by the clergy[42]».
Итак: «Я чувствую твое порицание всех его God-damns. Это кажется мне неверным»… Далее перевод уже цитирован выше.
Кстати, damn, damnation – в английском языке, кроме проклятия, ругательства имеют еще чуть ли не 20 значений, в их числе: освистать, провалить пьесу, осуждать, порицать, критиковать и т. д.
Никаких кощунственных фраз здесь у автора нет, кощунство – на совести переводчицы, советских издателей и, разумеется, современных издателей, тиражирующих (ведь без хлопот!) старый перевод.
Кстати поговорить о первом переводе Сэлинджера на русский язык. Его роман «Ловец во ржи» был впервые издан в Советском Союзе журналом «Иностранная литература», № 11, в 1960 году. В переводе роман получил название «Над пропастью во ржи», не без социального оттенка – ибо кто катится к пропасти, как не капиталистическая Америка, что твердо знал тогда каждый советский школьник.
У Сэлинджера