– Чего же не рискнуть, ― воодушевился Василий, услышав про еду. Его котомка за спиной давно истощилась. ― Охотно.
Скрипнула кривая дверь с зазорами между досок. Внутри избушки было чуть более уютно, чем снаружи. На потолке в углах висела паутина, что привело Васю, как жуткого арахнофоба в ужас, но в целом было цивилизованно, хоть и скромно обставлено.
Всякую гадость типа дохлых мышей, консервированных змей и чьих-то внутренностей Лукерья, а это, конечно же, была она, утопила в болоте ещё в первый день. Спать, когда на тебя пялятся мёртвые глаза из-за стекла она не смогла. Всему есть предел.
Печка гостеприимно потрескивала поленьями, над входом висели вязанки сушёной мяты ― попытка отбить смердящий запашок с заднего двора. Стол, скамья, да расстеленная постель на печке ― вот и всё скромное убранство. Ну ещё люк в полу, ведущий в подвал.
Лукерья поставила на стол корзинку с грибами. Какими-то странными. Вася таких и не видел ни разу.
– А их того… вообще можно есть? ― спросил он.
– В душе не чаю. Но я ж до сих пор жива, значит можно, ― резонно заметила та.
И не поспоришь. Больше богатырь с расспросами не лез, присев за стол, чем занял едва ли не половину крошечного дома, и покорно сложил ручки на коленках. Лукерья колдовала у печи, ощипывая дикую утку, которую добыл ей к порогу лесной волк в зубах. Начистила притащенных ондатрой клубней стрелолиста, что неплохо заменяли картошку, и приправила всё душистыми травами, что принесла ей в окошко сова.
Василий смотрел на помощников с разинутым ртом, в который в какой-то момент залетела навозная муха. Богатырь, не заметив, проглотил её, отупело смотря себе под ноги, возле которых меланхолично проползал по своим делам уж.
Он не знал, вернее не помнил дара Лукерьи и её особой связи с миром животных. Дара, который, как и другие врождённые способности не смогла коснуться загребущая рука ростовщика. Сделку он заключал с Владом, а потому других выжать до капли, к собственному сожалению, не мог.
Получившееся жаркое в глиняном котелке было ловко вытащено из печи ухватом. От аромата текли слюнки. Вася, забыв обо всем на свете, в предвкушении потёр руки и схватился за ложку. Лукерья присоединиться к обеду-ужину, по времени было непонятно к чему конкретно его отнести, не торопилась. Пока богатырь уплетал исконно мужскими порциями еду, она меланхолично пожёвывала яблоко, ловя губами с ножа отрезанные кусочки.
Как бы там не ехидничал Орлов, стараясь уколоть побольнее Дениса, гости нечасто баловали её присутствием. Народ, в основе, обходил избушку стороной. Боялся. И теперь понятно из-за чего. Вернее, кого. Значит, вот что за придурошная жила тут до неё? Хотя, по печальному состоянию хором и выбранному месту для житья и так понятно, что дамочка была с придурью.
Стоп, получается и она тоже