«Знаю я вас, Баянкин. Вы дружить не умеете, вы сегодня предлагаете дружбу, а завтра бросаетесь с поцелуями», – ответила она.
«Я больше не приеду к тебе. Теперь мы будем общаться только сообщениями. Я даже звонить не стану», – заверил я.
«Всё так серьёзно?».
«Да. Я тут подумал и сделал вывод, что ты всё-таки права».
«Хорошо. Спасибо за честность», – ответила она спустя несколько минут.
«Лучше так, чем каждый раз питать себя надеждами».
«И правда!», – согласилась Тоня и вышла из сети.
До вечера она мне не писала, и я мог сосредоточиться на работе. Меня снова закрутило в водоворот офисной суеты, оперативная память запоминала и тут же выдавала в редактор цифры идентификационных номеров, кодификаторов, наименования контрагентов, имена и фамилии должностных лиц, даты, сроки. День был насыщенным. Я вспоминал о Тоне только в перерывах, и то мельком. Отрицать тот факт, что я думал о ней, было бесполезно. Но работы было слишком много, чтобы занять ей все свои мысли.
Выходя из офиса вечером, я вспомнил, что так и не занялся ошибочными договорами, которые готовил вчера. Я сделал себе пометку в смартфоне, чтобы не забыть о них окончательно, и успокоился. Домой шёл пешком, решив попутно послушать музыку. Выбор пал на «Мьюз». Уж кого-кого, а этим ребятам можно внимать бесконечно с утра до вечера.
– Я дома, – сказал я, переступив порог и заметив Наташины кроссовки небольшого размера.
– Димыч, привет! – неизменно ответила соседка из своей комнаты.
Я заглянул к ней. Наташа сидела на диване в шортиках и домашней футболке и набирала на миниатюрном ноутбуке какой-то текст.
– Вдохновение снизошло? – спросил я, не скрывая интереса.
– Угу, – ответила она, не отрывая взгляда от текстового редактора.
– Хорошее дело, – сказал я. – А у меня тоже что-то новенькое наклёвывается.
– Что начал? – Наташа подняла голову.
– Небольшую повесть. Автобиографическую.
– Ударился в воспоминания? Завязывал бы ты с этим, Димыч.
– Да, почему нет? – возразил я. – Если есть, что хорошего вспомнить, почему бы не рассказать об этом?
– А то, что таким образом ты просто держишь прошлое рядом и не отпускаешь его. И если его постоянно при себе держать, ничего нового не произойдёт. Ты занимаешь в своей душе то место, которое мог бы заполнить новый человек, понимаешь?
– Возможно, ты права, – согласился я немного подумав. – Но теперь уже как-то некрасиво будет бросать. Раз начал – надо сделать до конца. И отпустить.
– Ты неисправим, Димыч, – заключила она и улыбнулась.
– Даю слово – напишу повесть и выкину всех из головы.
– Даже Тоню?
– И её тоже.
– Посмотрим, посмотрим, – сказала