– Так что переговоры? Чей верх пересилил? – Ян представил себе доисторических политиков на международном совещании и вдруг подумал, что за прошедшие века природа человека, его стремления и жажда власти не так уж сильно и поменялись.
– Э-э! Наш вождь, хоть и Медведь, но дипломат ещё тот! – в голосе явственно слышалась гордость за давно почившего предка. – Независимость отстоял и Рысям выразил покровительственно-дружеское расположение как младшим братьям, не способным за себя постоять.
– А волхвы?
– Сперва растерялись. Потом разглядели на лбу моём ободок – побледнели. Добыть его невозможно, только получить в дар за особенные заслуги как знак признания и покровительства Богини. Спесь их мгновенно слетела, и мне, мальчишке супротив корифеев, в глаза заглядывали бессильно и подобострастно.
– А как же мой? – Ян нащупал под рукавом браслет. – Сработает там, где надо соломки постелить? Или проигнорирует меня как самозванца?
– Какой же ты самозванец? – возмутился волхв. – Всем, кто получил дар Богини из рук владельца, гарантирована защита.
– А что стало бы, Баюр, в противном случае? Ну, без артефактов?
– Что! Медведь принял бы роль вассала, а после непременно бы разразилась война. Не в характере моих сородичей рабскую лямку тянуть.
На переправе через Элькану суетился с лодкой человек, и друзья поспешили ему на помощь. Тот поднял голову, улыбнулся.
– Тинкор? – Ян с разбегу обнял названного деда. – Какими судьбами?
– Хотел вас встретить, да решил, что мы разминулись, – обрадовался встрече отец Лирбены. – Может, в Харлисс? Сольяна пироги напекла.
– На лодке прокатимся с удовольствием, – пожимая ему руку, ответил Баюр. – Но в гости – в другой раз. Нас Мастер ждёт.
– Жаль. Ну да что уж! Загружайтесь.
Быстрая вода подхватила лодку, как лёгкую щепку, и понесла меж живописных берегов к южной окраине академгородка.
– Ну, как прогулялись? С пользой хоть? – Тинкор, печально улыбаясь, смотрел на Яна. Со старшим внуком встречи становились всё реже. И может быть, оттого были бесценными. Особенно после недавнего испуга от его внезапного исчезновения. Видеть его живым и невредимым было несказанным счастьем.
– С Баюром-то? Иначе и быть не могло.
– А нынче