Вопросы сыпались как из пулемёта, но это же была моя Альбина, а для неё это норма.
– Можно сказать и так. – переступила я порог, крепко обняв подругу. – Я соскучилась…
Она ответила радушным объятием и затем очень внимательно посмотрела мне в лицо.
– Ты в порядке? Какая-то бледненькая… Пойдем поднимемся в мою комнату, – подтолкнула она меня вперёд.
– Я не знаю… – наконец произнесла я, когда мы поднялись в комнату. – Ничего не знаю.
Я устроилась около окна. Страсть как захотелось рассмотреть улицу, которая виднелась вдали… Хотелось делать, что угодно, но только не вспоминать.
– Я точно не в порядке. – решила я заговорить. – Я не знаю, что мне делать и как жить дальше.
Альбина, подошла ближе и нежно приобняла меня за плечи, будто опасаясь, что я могу расколоться на множество осколков.
Моя голова опёрлась о её руку.
– Послушай…, – начала она, – это депрессия и это нормально! Посттравматический синдром. Иначе и не бывает в таких ситуациях.
Она правела рукой по моим волосам. Это было приятно и успокаивающе.
– Ты потеряла самого родного человека. Ты имеешь право на депрессию и разочарования. Моя хорошая, – склонилась она надо мной, – ты сейчас, не поверишь, но позже тебе станет легче, обещаю…
– Пока меня не было, ты что, пристрастилась к прочтению умных книжек? – постаралась я разрядить обстановку и саму себя. – «Посттравматический синдром!» У тебя что, где-то записана эта фраза, чтобы в нужный момент ты смогла её произнести в слух?
Альбина, слегка закатила глаза, а затем произнесла:
– Я просто тебя люблю! И если ты разрешишь, я конечно же помогу тебе пройти через это. Слава Богу, конечно, я не сталкивалась с потерей близкого человека, но, если ты не против, я буду с тобой. Только не закрывайся, не отстраняйся. Мы же подруги! Мы должны помогать друг другу.
Слушая её, я разревелась словно ребёнок, и еле смогла выговорить:
– Спасибо тебе…
– На то мы и есть друг у друга! – она ещё несколько раз погладила меня по голове. – Зато волосы у тебя сейчас прекрасные и причёска тебе идёт.
Последующие минут двадцать мы сидели молча, то плача, то, вновь успокаивавшись. Естественно, я не могла ей рассказать всего, по крайней мере сейчас. Хотя, больше всего на свете я хотела поделиться с ней правдой. Мне было необходимо выговориться, рассказать, но я не могла. Я не могла объяснить своих диких слёз, не могла сказать, что мою маму убили, что прошедшие дни были залиты кровью и мои руки тоже были запачканы этой отвратительной красной жидкостью…
«А что будет, если она узнает, что я зверь, а мои новые приятели вампиры и охотники! Нет. Сейчас я не могу потерять ещё одного дорогого для меня человека.»
– Ты что, сделала очередную перестановку?