Опять будят. Ну, зачем же так сильно? Сам проснусь, а сейчас чувствую себя уставшим и больным. Подождите немного, высплюсь и встану, нечего на меня кричать. А что они кричат? Давай-давай! Вставай-вставай! Ну, это уже слишком. Куда потащили? Что это? Верёвка? На шею верёвку накинули и начинают душить? Надо сопротивляться, не сдаваться! Почему темно, холодно, мокро? Что ещё? Кажется, меня хотят утопить. Бросают в воду. Работаю руками и ногами. Не сдаюсь, не теряю самообладания. Запутался в верёвке. Кто-то помог освободиться. Теперь вверх. Не хватает воздуха. Чувствую, что задыхаюсь. Головой ударяюсь обо что-то твёрдое. Лёд. Кругом лёд. Холода не чувствую. Река, меня бросили в реку. Вижу свет. Яркое пятно Скорее. Лёд тонкий. Ломается под руками и голова оказывается на поверхности. Яркий свет ослепляет. Хватаю воздух большими глотками и слышу собственный голос. Кричу. Что кричу? Кричу: Помогите! Спасите! Чьи-то руки подхватывают и вытаскивают из воды. Теряю сознание.
Доктор принимает роды, сестра-акушерка деловито обрезает орущему новорожденному ребёнку пуповину.
– Дорогуша, у нас мальчик. Поздравляю!
***
Очнулся ночью. Пошевелил руками, ногами. Чувствую, шевелятся, но что-то мешает. Опять верёвки? Связан? Да. Руки вдоль тела. Нет, не верёвки, рубашка смирительная. Где я? В психиатрической больнице? Лекарствами пахнет, кровью, мочой и ещё чем-то, хорошим, приятным. Аромат тонкий, еле уловимый, отличается от всего остального. Стараюсь успокоиться и всё обдумать. Над головой прозрачная полусфера. Синеватый лунный свет проблесками разбегается по её поверхности. Стараюсь вспомнить, что случилось в последнее время. Воспоминаний много, но все отрывочные, не складываются в общую картину. Взрыв, пожар, паника, темнота. Белый яркий свет, опять темнота, опять свет. Сколько это продолжается? Какой сегодня день? Связывать перестали. Могу свободно двигать руками и ногами. Пытаюсь вставать, но пока не получается.
– Здорово меня зацепило, – буркнул сам себе, но совершенно себя не понял, сплошное «Агу-агу» получилось. По-прежнему плохо вижу. Близорукость, а очков не дают. Всё смутно, расплывчато. Ночью вижу лучше. В голове целая куча вопросов и ни одного ответа. Куда-то несут, везут, кормят из трубочки с мундштуком. Питательная жидкость вытекает медленно. Приходится высасывать из большого баллона и выдавливать руками. Очень утомительно. После каждого принятия пищи засыпаю, и надолго. Успокаивает приятный аромат, который, то появляется, то исчезает. Меняется, варьируется, появляются новые компоненты. Наверно цветы жена приносит. Голос слышу. Мягкий, ласковый, успокаивающий, убаюкивающий. Что-то говорит, наверно рассказывает, как день провела, куда ходила, что делала. Наверно, слов разобрать не могу. Как же её зовут?
Постепенно сознание проясняется, воспоминания складываться в единую картину, приобретают смысл. Очень чётко вспомнил бабушку Изольду и деда Якова. Она немка с Поволжья. Её родителей перед какой-то войной в Сибирь выслали, где она и познакомилась с дедушкой. Резковата в движениях и голосе. Целый день тараторила со мной только по-немецки. А дед Яков, каждый вечер, после работы, втолковывал свой родной Иврит. Отец математик, преподавал в Университете. Мать украинка, добрая и ласковая. Хорошо пела. Даже по телевизору показывали. А вот самого близкого и дорогого мне человека, свою жену, не могу вспомнить. Всплывает некий, безликий образ с ласковыми руками. Ничего ещё немного и вспомню. Бабушка – Сибирь. Конечно! Новосибирск! Город, в котором живу, или жил. Школа, 1 класс, цветы. Много цветов. Французская школа, элитная. Воспоминания приходят и уходят, наплывают и растворяются в призрачной дымке. Что же случилось? Болен?
Надо выздоравливать. Надо тренировать своё тело. Накачивать мышцы. Работаю ногами, руками. Переворачиваюсь на живот. Отжимаюсь. Три раза, четыре. Стараюсь с каждым разом увеличивать нагрузки. Чувствую, что кто-то наблюдает за мной и что мои занятия кому-то очень не нравятся. На руки надевают варежки-мешочки и завязывают так, что не могу руками ничего взять. Ноги связывают эластичной лентой, лишая подвижности. Очень чётко слышу человеческую речь, но язык не понятен. Попробовал спросить: «Где я? Что со мной?» Язык плохо подчинялся. Наверно результат травмы. Да с таким произношением меня могут и не понять. Вообще-то иностранные языки мне хорошо давались. В доме разговаривали на такой тарабарщине, что стороннему слушателю не понять. Чувствую присутствие людей, пытаюсь заговорить. Задаю вопросы, по-русски, по-английски, по-французски, по-немецки, по-украински, на иврите и даже по-латыни. В ответ, на все мои старания слышу громкий, раскатистый смех. Плакал от обиды и беспомощности. В такие моменты меня зачем-то поднимали в воздух и бросали из стороны в сторону. Ужасное состояние. Всё переворачивалось внутри, подступал комок к горлу, тошнило. Надо взять себя в руки и не плакать. Научиться сдерживать эмоции. Днём спокойно лежал, подольше спал, думал, вспоминал. Физкультурой заниматься только по ночам. Казалось, в реанимации нахожусь, но не лечат. Может, им донор требуется, на органы? И готовят меня к операции? Пичкают растворами всякими, чтобы не шевелился и не поранился? Возможно и то и другое. Вскоре понял, нахожусь в просторной клетке. Прутья металлические, в человеческий рост, закручены круглыми,