Но лицо профессиональной актрисы никак не проявило истинных эмоций. Она по-прежнему сидела, вскинув голову и, не шевелясь, смотрела в окно, а модный кулон из прозрачного пластика в виде сердечка запал между округлостей груди, вздымающейся при дыхании.
– Всё, хватит, паузу ты уже выдержала достаточно, дальше идёт перебор, – ещё раз улыбнулся Фёдоров. Одной рукой взял её ладонь и поцеловал, а другой нежно провёл по плечику, по последней моде кокетливо выставленному на показ.
Татьяна повернула голову и, глядя в глаза Михаила, спросила самым холодным тоном, на который была способна:
– Всё? Могу идти?
– Хочешь уйти? Так просто встать и уйти? – Фёдоров легонько приподнял девушку.
Татьяна резко вывернулась. Её глаза, обрамленные пушистыми ресницами, пылали страстью и гневом. Из серых они превратились в бархатно-чёрные. Михаил притянул её к себе, но она упёрла маленькие кулачки ему в грудь.
– Нет, постой, я уже не та что прежде, больше не хочу быть твоей любовницей. Понятно? Могу идти? – девушка возбуждённо дышала.
– Конечно, иди, но, пожалуйста, подумай о том, что сказал. Поверь, это очень важно и для тебя, и для Глеба.
– А то что? Ты нас уволишь? – актриса надменно взглянула на Михаила и подошла к двери.
– Татьяна, прошу, успокойся и посмотри со стороны на весь этот цирк. Ты значительно старше, он совсем ещё юный. Это тоже существенные доводы не в пользу вашего брака.
– О! Ты ещё и про мой возраст вспомнил. А то, что потратила на тебя несколько лет жизни, и у меня в результате нет ничего, ни дома, ни семьи. Не хочешь об этом рассказать? – девушка перешла на визгливый тон. – Не изменю своё решение и выйду замуж за Глеба.
Татьяна демонстративно хлопнула дверью, и стук её каблуков затих в отдалении.
– Да никуда ты не выйдешь, – со вздохом произнёс Фёдоров и посмотрел в окно.
Там была осень, московская осень, пора волшебных изменений и перерождения от тёплого, ласкового, сладкого лета к леденящему зимнему холоду и пушистому белому снегу.
7
Майор Лазарев сидел в уютном кафе за маленьким столиком. Он был уверен – беседа в непринужденной, привычной обстановке воспринимается оппонентом спокойнее, и такое общение несёт более продуктивный характер, чем вызов в казённый кабинет на площади Дзержинского. Рядом с Анатолием с царственной осанкой, красиво закинув ногу на ногу, сидела Лариса Панко. Капроновые чулки подчеркивали изящество идеальных ног. Одета девушка была по последней моде, волосы аккуратно и изысканно уложены. Лариса красиво пила кофе из крохотной чашки и благосклонно принимала восторженные мужские взгляды.
– Итак, в обмен на главные роли в фильмах, а при успешном результате моей работы, и звание «заслуженной артистки», предлагаете родить от Светлова ребёнка? Но позвольте спросить, как я буду жить эти несколько месяцев беременности? И ещё, ребёнка у меня заберут, а что потом скажу родственникам, куда он делся?
Лариса томно