Он видел это имя только раз. Не на бумаге. На камне. Полтора года назад сгонял в Миннеаполис. Проведя в дороге четырнадцать часов и прибыв на место, как и было рассчитано, посреди ночи, он пришел к своей могиле. Большой мраморный пьедестал высотой в четыре фута, имя, даты и стих из Евангелия от Матфея, глава 5, стих 6. Интересно, во что это все обошлось брату? Он смотрел на камень минут пять, потом повернулся и ушел, а еще через час свернул с автострады в зону отдыха и целый час проплакал как ребенок. И больше об этом не думал.
Он поднялся по лестнице в квартиру. Бросил почту на кухонный стол. Сделал сэндвич, достал из холодильника диетколу и, стоя возле раковины, съел. Через десять минут он уже лежал в постели, глядя в потолок. Окон в спальне было два, одно напротив другого – свежести это не давало, но по крайней мере воздух, пусть и жаркий, как-то двигался. Кондиционера в квартире не было. Он закрыл глаза, слушая отфильтрованные влажностью звуки ночного города, ощущая притягательную силу сна. И почти уснул, когда услышал подъехавшую к дому машину. По потолку пробежал свет фар. Машина остановилась на площадке, но двигатель водитель не заглушил. Открылась дверца… быстрые, легкие шаги по дорожке…
Звякнул звонок.
Он открыл глаза.
У парня, жившего в квартире этажом ниже, завелась подружка, имевшая обыкновение, хватив лишнего, заявляться среди ночи для выяснения отношений. Прошлый раз, недели три назад, парень попытался просто не обращать на нее внимания, так она нажимала все кнопки подряд до тех пор, пока кто-то из жильцов не сжалился и не впустил ее в дом с тем расчетом, чтобы она барабанила в дверь тому, к кому пришла. Расчет оказался верным, и теперь девица сразу воспользовалась сработавшим однажды приемом. Очень мило.
Звонок снова зазвонил.
Трэвис закрыл глаза, ожидая, когда же его оставят в покое.
После третьего звонка он кое-что заметил: кроме него, ночной гость никому больше не звонил. Басовитый тон легко проходил через стены, что убедительно доказал и прошлый случай. На этот раз из других квартир никаких звуков не доносилось.
Значит, кто-то звонил только ему одному.
Трэвис сбросил простыню и поднялся. Подошел к окну. Прижался лицом к занавеске – увидеть входную дверь можно было только под углом.
Внизу стояла девушка. Не подружка соседа. И не пьяная. Стояла на дорожке, в нескольких футах от панели. Позвонив в очередной раз, она снова отступила, посмотрела в открытое окно спальни Трэвиса, увидела его и вздрогнула. Нервничает, подумал он. Как на иголках. Приехала на такси – машина все еще стояла футах в тридцати от дома с работающим вхолостую двигателем.
На вид девушке было лет двадцать, хотя… кто ее знает. Может быть, моложе. Светло-каштановые, до плеч, волосы. Большие глаза за большими, закрывавшими добрую четверть лица очками, которые то ли отстали