– Разберись со всеми. И немедленно организуй поиск машины! Найди! Это не случайный угон! Не просто ехали, увидели, угнали. Сделано быстро и без помарок. Я думаю, охотились за моей машиной! Не из той ли оперы про «Жигуленка»? Не зря он за нами мотался. Отслеживал. Ты его хоть и тряхнул, но, видать, всего не вытряс. Вот и результат. Все тот же Дусев. Больше некому. Оттуда ноги растут, оттуда. Только не понимаю, чего добивается. Подозреваю, что не может найти свою девчонку, и, вероятно, думает, что мы ее умыкнули. Другого повода не вижу. Знал бы он, что ты до сих пор не нашел концов! Неужели это большая проблема для тебя?
– В общем-то, проблема, – ответил серьезно Исай, снова откидывая челку со лба и потирая его. – Девушка, скорее всего, где-то зализывает ссадины. И место это неизвестно даже Папе. Вот и весь расклад. Пока не выйдет на улицу, найти ее будет непросто.
– И тем не менее никто с тебя этой задачи не снимает. Если бы все было легко, не нужны были бы руки, ноги и голова.
– Я не жалуюсь, Глеб, но мои ребята не сидят. Лучших бросил на ее поиски и на отслеживание Дусева, поэтому сегодня произошел срыв с машиной. Найдем авто. И девушку найдем.
– Хорошо хоть моя основная машина в ремонте находится. Узнай-ка сейчас, долго еще с нею возиться будут? Ремонт-то небольшой – дверь помята, да и все. Поторопи.
– Задача ясна, Глеб! – сказал Исай, кивнув.
– Иди.
Быстро крутнувшись, начальник охраны сунул руку в карман джинсовой куртки за телефоном. Аккуратно прикрыв за собой дверь кабинета, набрал номер, ступая мимо секретаря.
Чем больше проходило времени, тем больше увеличивалось нетерпение Папы и тем больше нарастала злость, что ему никак не удается найти Александру. Его подручные рыскали повсюду, но ни девушки, ни Виктора, ни подельников, которые были вместе с Мишей, найти не удавалось.
Слух об афере, которую провернул с ним какой-то никому не известный Виктор, начал просачиваться в криминальные круги – и авторитет Папы зашатался. Допустить утрату авторитета Папа не мог. Он стал мгновенно закручивать гайки и затыкать рты и глотки всем, кто распускал язык.
Но одна мысль глубоко и крепко вонзилась ему в мозг и сверлила до невыносимой боли. Папа не мог взять в толк, кто пустил такой слушок. Ведь даже он не знал этого точно, только подозревал фармазонщика в причастности к афере. Не мог же на самом деле этот Виктор на каждом перекрестке трезвонить, что нагрел на коллекции древних монет самого Папу! Это для фармазонщика верная смерть, и даже не от Папы, а от каждого, кому захочется заполучить себе баснословно дорогую коллекцию. Не самоубийца же Виктор. Парни, которые тряханули маклера, ничего сказать никому не могли: им в тот же день повязали шнурки на шеи и присыпали землей вместе с маклером.