В деревне деда знали и уважали. И я заехал к его хорошей знакомой Евдокии Петровне, которая относилась ко мне, как родная бабушка. Дед дружил с ней с детства, и она всегда поддерживала связь с дедом – частенько ездила с сыном на машине проведать деда, пенсию ему привозила, которую получала по его доверенности, продукты, да и инструмент, если какой надо.
Я помнил ее с детства, когда она приезжала к деду на кордон, то всегда привозила пироги, разные вкусности, баловала меня, даже научила меня плести из ивы корзинки, с которыми мы ходили с ребятней за грибами.
Зеленый дом Петровны, с ромашками на ставнях и цветущей в палисаднике черемухой, был виден издалека. Зашел во двор, навстречу мне вышла Евдокия Петровна.
Евдокия Петровна была слегка полновата, но полнота ее не портила. Она, что-то стряпала на кухне и на ней был одет цветастый фартук с кармашками. Увидав меня, она воскликнула, всплеснув руками:
– Ба! Коленька приехал! – мы обнялись, она махнула рукой в сторону дома и сказала:
– Проходи в дом, сейчас самовар поставлю, почаёвничаем, с пирожками. Я, как чувствовала, что приедешь, вот и пирожков твоих любимых напекла – с грибами.
И я, взяв пакеты с гостинцами, пошел за ней следом.
В доме все было чистенько и уютно, хотел помочь с самоваром, но Петровна только отмахнулась:
– Сама еще могу, а ты присаживайся за стол и слушай, что я тебе скажу.
Вот дедушка твой – Николай Кузьмич, в конце осени куда-то исчез. Всю свою живность нам передал, оставил только Сивку и Рыжика, сказал, что дела какие-то важные у него и ушел. Еще сказал, что вернется через год, а тебе просил передать, чтобы пожил у него и ждал его возвращения.
– Евдокия Петровна, а что же совсем неизвестно куда он ушел?
– Да не знаю я, раньше такого не было, чтобы так надолго.
– Вот еще говорил, что ты знаешь, где лежит то, что он тебе оставил, что там все есть для твоего проживания.
Да уж – новость огорошила. Что такое должно произойти, чтобы дед, вот так сорвался с места и рванул, аж на год, неизвестно куда.
Петровна накрыла стол, поставила, бутылку настойки, граненые стопки, самовар и принесла пирожки. Я тоже выложил, привезенные гостинцы на стол, наполнил стопки. На столе стояли тарелки с копченым салом, были грибочки соленые, огурчики, зелень и большая сковорода жареной с мясом картошки.
Мы с Петровной выпили по стопке и закусили, я стал рассказывать ей как служил, что нового в городе. Она мне, про деревню: кто женился, кто умер, в общем – все последние деревенские новости.
На огонек зашла Иришка, которую знал с детства, теперь Ирина Сергеевна. Хотя, какая Ирина Сергеевна – мы были ровесниками, и я называл ее по старинке – Иришкой. Иришка была молодой и симпатичной женщиной, стройной, с веселыми искорками в серых глазах и приятной, слегка застенчивой улыбкой. Ее длинные русые волосы были заплетены в косу, которая лежала на груди. Легкое летнее платье не скрывало,