– Вы как то контролируете членов Общества?
– Я совру, если скажу, что нет. Но мы всё же не МАС, чтобы что-то запрещать. Иногда мы просто не рекомендуем.
– И что же вы не рекомендуете?
– Например, не рекомендуем самостоятельно контактировать с бандами Подпольщиков. Как и любые криминальные структуры, они деструктивно влияют на ситуацию в городе. Впрочем, совсем уж негативно к Подполью, подобно масовцам, мы не относимся, и у нас имеются собственные проверенные контакты с полезными людьми из этой среды.
– Торговцы, скупщики и медики? – Предположил я.
– В том числе. Ещё вопросы?
– Если я соберусь в Закрытую Зону, у кого мне искать совета? – Задал я наиболее актуальный для меня вопрос.
– Когда, – выделил это слово главный, – ты туда соберешься, мы назначим тебе сопровождающего, который всё тебе расскажет и покажет прямо на месте. За одну ходку ты всего необходимого не узнаешь, поэтому готовься работать в паре какое-то время. Ещё что-нибудь?
– На данный момент я узнал всё, что хотел.
– То есть, ты в деле? – Уточнил Постановщик.
– Да, – уверенно ответил я.
Не то, чтобы я испытывал эту самую уверенность, но это не мешало мне её демонстрировать, всё же иных подходящих альтернатив я не видел.
– Отлично! В таком случае, может быть, скажешь, наконец, как тебя называть? Или ты пока не выбрал себе имя? Если так, то советую поторопиться, а то его могут выбрать за тебя, и не факт, что оно тебе понравится.
– Личный опыт? – Поинтересовался я.
– О, у меня другая история! Я хотел назвать себя Маэстро, но оказалось, что один уже есть. Как и прочие Великолепные, Совершенные, Удивительные и многие другие Маэстро. Поэтому я стал тем, кем стал. Но не думай, что мне неизвестны случаи с выбранными не самими Героями именами. Вот, к примеру, Семёныч, которому ты настучал по лицу. Он умеет склеивать вещи, а потому его в момент прозвали Моментом. Он ненавидит это имя, поэтому кроме как Семёнычем его никто не называет.
– Ветролов, – впечатлившись рассказанным, выдал своё давнее прозвище, данное мне одним из профессоров Академии за любопытство и неуёмность по части древних знаний, ценность которых считалась крайне сомнительной. Как это обычно водится, мои сверстники его подхватили и называли меня так до самого выпуска. А потом я стал Исследователем, и тот же профессор поражался собственной прозорливости в отношении меня.
– А что? – Развеселился Постановщик. –