Идея возникла спонтанно, и, как обычно со мной бывает, я озвучила ее раньше, чем обдумала.
– Один разговор. Десять минут в твоем присутствии, и я оплачу год обучения в filii de terra.
Глупости бывают разными, иногда понятными и исправимыми, иногда странными и легко игнорируемыми, а иногда такими, как сейчас, необъяснимыми.
Гробокопатель вернулся вмиг, возник передо мной в один удар сердца и, если бы не явидь, вставшая на его пути, сшиб бы обратно на землю.
– Остынь, – рявкнула Пашка, – и ты, Ольга, думай, прежде чем говорить.
Предложение родилось спонтанно, подталкиваемое воспоминанием о мальчишке, которого я видела в бесплатной столовой. Как можно унизить мужчину, не важно, человек он или нет? Очень легко, усомнись в его способностях, в его возможностях или еще проще, заплати за него.
– Два года, – голос Веника был тих, и оттого смысл сказанного дошел до меня не сразу, – и я могу прервать беседу в любой момент.
То, что он говорил, было неправильным, но я кивнула, соглашаясь, момент для торга явно не подходящий.
– Марик, – позвал он чуть громче, отводя взгляд и скрывая бушующую в нем ярость.
Падальщик злился на меня за предложение, на себя за согласие. Но другого обвинять всегда проще и легче, чем заглядывать внутрь себя. Да и надо ли? Если есть девчонка, заработавшая свои деньги одним местом и, мало того, предложившая эти деньги ему, и он, принявший их. Так кто виноват? Ответ очевиден.
Из-за ближайшего дерева к нам вышел по-прежнему испуганный пацан. Ему не хотелось не то что говорить, а вообще приближаться к нам. Но он слышал наш разговор, понимал, что последует за этим.
– Почему ты меня боишься? – Я склонилась к пацану, едва не охнув от боли в правой лопатке.
– Я вас не боюсь. – Парень упорно смотрел себе под ноги.
– Но… – Я даже растерялась.
– Не врет, – Пашка хмыкнула.
– А чего ты боишься? – не сдавалась я.
– Много чего, – буркнул парень, – колдовства, огня, демонов и… – Он замялся.
– Юродствует. Ему весело, – змея зарычала.
Но я и без нее видела задорные искорки в глазах цвета горячего шоколада. Парень был умен, есть в кого, надо сказать. Он выполнял уговор, отвечая на вопросы, беда была в том, что мы не знали, о чем спрашивать.
– Это все, что вы хотели узнать? – Падальщик оскалился.
– Ты знал Варлаама Видящего? – предприняла еще попытку я.
– Видел, – мальчишка пожал плечами, – я не того полета птица, чтобы дружбу с демонами водить.
– А «лишенного разума»? – влезла Пашка.
– Ну… да, видел, вместе со всеми на поляне.
Мимо. Но что-то же должно быть. Не зря же он бегал, не зря переминался с ноги на ногу, не зря бросал на отца такие выразительные взгляды.
– Знаешь, кто его сюда привел? – спросила явидь.
– Нееет.
Даже я, слыша, как он растянул гласную, поняла, мы попали, что уж говорить о змее и гробокопателе.
– Мальчик, –