Поехали на рыбалку на Урал втроем на поезде. Нагрузились под завязку, а тут соседка пристала: возьмите две трехлитровые банки с протертой земляникой для матери, передадите ей в Оренбурге во время короткой стоянки. Поморщились, но взяли. Останавливаемся в Оренбурге, остается 10 минут до отхода поезда – никого нет. Мы голодные, а от земляники такой запах, слюни текут! Решаем, что, если не придет – съедим. И тут она появляется. Мы с кислым выражением лиц (облом!) расстаемся с земляникой. Женщина благодарит нас и передает приличный узелок. Поезд трогается, развязываем узелок, а там: теплая картошечка в постном масле с укропчиком, малосольные домашние огурчики, круглый каравай свежего теплого пшеничного хлеба, ну а водочка у нас с собой была. Короче, прошло уже 40 лет, а ничего вкуснее не едал!
Когда вдруг слышишь по радио любимую песню, испытываешь нечаянную радость. Казалось бы, запиши на диск или флэшку, поставь, когда хочешь, и слушай, ан нет. Вот когда ждешь-ждешь (иногда довольно долго), потом – бац, и вот она – совсем другие эмоции. То же самое с любимыми фильмами.
Как бы в России было хорошо без воровства, если все просто честно выполняли свою работу, ну вот просто честно работали каждый на своем уровне и получали соответствующее вознаграждение. Представляете, какая бы жизнь наступила бы, в какой стране мы бы жили, и ведь всем бы досталось. Мечты, мечты.
Во время отдыха в Турции вечером взяли напрокат мотороллер, прокатились. Вечер был теплый – около 25 градусов, но на скорости 30 км в час ветерок обдувал, было как-то прохладно, надел легкую куртку-ветровку.
Прождолжение, Москва, осень, 2 градуса, еду в машине в пуховике, зябко, мимо с большой скоростью проносится мотоцикл, сзади девушка в тонкой кожаной курточке с оголенной поясницей.
Мороз – 15–20, я на трамвайной остановке в теплой волчьей шапке-ушанке, зябко, ежусь. Рядом девушка без головного убора с модной прической спокойно стоит, как ни в чем не бывало как на курорте. Мне даже неловко стало. Женщина!
Братская могила с высеченными фамилиями погибших в московских госпиталях на Донском кладбище. Нахожу однофамильцев, их трое. У одного из них дата смерти 09.05.1945, 23 года.
В составе научной группы находился во Всесоюзном пионерском лагере Артек. Вечером, после исследований, играем в волейбол на пирсе. Мяч частенько улетает в море, чтобы он не намок, совершаю за ним стремительные рывки, красуюсь перед девушками. Пирс огорожен бетонными столбиками, между ними – металлическая проволока толщиной в палец, в некоторых местах проволока отсутствует, в эти проемы я и делаю забеги за мячом.
В какой-то момент потерял концентрацию и на всей скорости рванул в том месте, где была проволока. Резкий улар по животу – и я сижу на пирсе. Спасло то, что с корнем вырвал бетонный столбик, ну и мой пресс не подвел. Встал, посмеялись, продолжили игру, недельку походил с багровым рубцом на животе. Вот такая финишная ленточка.
Читаю