– В чем дело, Хумаюн? За едой ты почти не разговаривал, – спросила Ханзада.
– Мне не нравится, что Шер-шах держит меня за глупца, что я потерял слишком много времени. Сулейман Мирза и Тариг-хан уверяют, что при каждом визите он был с ними приветлив и покорен и казался искренним, но я больше не верю ему. Стоило ли так доверять Тариг-хану? А если его подослал Шер-шах, чтобы выиграть время?
Ханзада встала и минуты две стояла с печальным лицом в лучах мерцающих масляных светильников-дия.
– Думаю, ты прав, что сомневаешься. Не всегда победа достается самому сильному; порой она сопутствует самому хитрому. За последние недели ты далеко продвинулся по берегу Ганга и готов к встрече с Шер-шахом как в сражении, так и в переговорах. Но всякий раз он уходит все дальше под ничтожными предлогами – вроде того, что израсходовал провиант или что надо спасаться от эпидемии лихорадки.
– Верно! В последних донесениях говорится, что его основные силы в тридцати милях по берегу Ганга.
– Что ты собираешься делать?
– Больше не принимаю отговорок. Определю крайний срок Шер-шаху, и если он со мной не встретится, я нападаю. Но уверен, что эти джунгли и болота не подходят для кавалерии и пушек.
– Тогда возьми смелость отойти на более удобные позиции. Или подумай о том, чтобы обойти Шер-шаха и занять его города.
Раскат грома прервал Ханзаду. За ним последовал шум дождя по крыше.
– Не может быть, что это муссон. Слишком рано для него.
– Природа не всегда следует прогнозам человека.
– Если это муссон, нам точно следует найти место надежнее. Но теперь поздно, и у нас достаточно времени до утра, чтобы узнать, наступило ли время дождей. Лагерь высоко над рекой, и пока нет опасности, что его затопит.
Спустя несколько часов Хумаюн спал, раскинувшись на спине, прикрыв свое мускулистое тело тонкой хлопковой простыней. Он долго не мог заснуть, слушая все усиливающийся шум дождя, который не собирался утихать. Теперь ему снилось, что он в Агре и направляется в покои своих наложниц, где они купаются в розовой воде фонтанов. Тело его налилось сладострастием, шаг ускорился от предвкушения видеть своих красавиц. Вдруг слух его пронзил резкий крик женщины. Затем к нему добавился мужской: «К оружию! Скорее, нет времени надевать доспехи… Укрепите периметр!»
С трудом пробудившись, Хумаюн понял, что голоса реальные. Нападавшие, кажется, дошли до покоев женщин. Набросив одежду и дотянувшись до отцовского меча, падишах выбрался из шатра. Ливень все еще не прекратился, и его босые ноги скользили по грязи. Всмотревшись сквозь густые струи и отчаянно пытаясь привыкнуть к темноте,