Б-г: Прекрасно! Что же ты не тратила себя в этом плане?
Ы: Я устроена по-другому Я не могла!
Б-г: А сейчас?
Ы: Да помолчи хоть об этом! Ну не хочу я говорить!
Б-г: Хорошо, из уважения к твоим преклонным летам.
Ы: Брось! Для меня время течёт по-другому. Меня не запугаешь.
Б-г: Для тебя, может, и по-другому. А для других-по-прежнему. Но смотрят на тебя другие.
Ы: Ну и пусть. Я знаю. Ты тоже в числе других. Иже с ними. Потому что ты зауряден.
Б-г: Ты просто дура, которая отказывается видеть очевидное. Но это тебе не поможет. То, что ты не желаешь видеть, всё равно существует. Ты хочешь выломиться из иерархии? Да ты просто окажешься в самом низу. И ты, дура, скажешь, что равна мне?
Ы: И мне, дуре, дана жизнь.
Б-г: Мною, между прочим. Жизнь – это не твоя заслуга.
Ы: А тебе – кем? Молчишь? Не знаешь? И вообще, если дал жизнь, сделал доброе – или злое? – дело – забудь! – И предоставь эту жизнь себе самой.
Слабо?
Б-г: Ты погляди, дура. Тебя же никто не любит. Начиная с меня.
Ы: Ну и хрен с вами и с вашей любовью! Не люби́те. Лучше вы будете не любить меня, чем любить во мне – не меня.
Б-г: Но любовь ведь такая штука, так всегда: любят не ту или того, а то.
Ы: Со мной этот номер не пройдёт.
Б-г: Не понимаю. Сиди себе тихо, спокойно и не мешай себя любить. Что может быть проще?
Ы: Для меня самое главное в жизни – возможность свободно говорить. Признак моей любви – это прежде всего абсолютная (насколько для меня достижим абсолют) свобода моей речи, без всяких скидок на снисхождение, на светскость, приличие, уместность, благообразие, желание понравиться, безопасность и т. д. Это для меня главное. Иначе всё теряет смысл, мгновенно понижается.
Б-г: Ты уже однажды заработала за «свободную речь» – «полевой цветок». Это тебя ничему не научило. Так ведь «полевой цветок» – это ещё из лучшего.
Ы: Мне уже поздно учиться.
Б-г: Да. Древнее выталкивание. Шкафчик не твой! Ты в чужом мире, и на этот раз – как никогда – в чужом! Тот, кого ты любишь, хочет тебе Зла, потому что ты для него – воплощение Зла, уродства и всяких неприятностей, всего того, что ему поперёк и отвратительно. Хуже относиться к человеку и женщине невозможно, это уже за дном. Какая-то «задонщина» или даже за станцией «Дно». Он готов окрыситься на тебя каждую минуту, и ненавидит он тебя не открыто, а исподтишка.
Наши достижения! Я тебя поздравляю. Это ж надо было