– Что теперь будет?
– Извини, Валери… мне нужно ему позвонить.
– Аврора, не делай глупостей…
– Потом поговорим, – я убрала в сторону телефон, из которого все еще доносился встревоженный голос Валери.
Но потом вновь схватила его и набрала номер Гая. Его телефон был выключен. Мне оставалось только спрятать лицо в подушках и дать волю неизбежным слезам. Еще никогда в жизни я не ощущала такого страха перед чем-то неизведанным. Слезы прекратились, мною овладело какое-то оцепенение.
Глава 4
В дверь постучались. Я с трудом подняла тяжелую голову с подушки, чтобы посмотреть, кто входит в комнату. Увидев Луиса, я вновь отвернулась к стене. Он сел на край кровати и осторожно коснулся рукой моей спины. Я по-прежнему не поворачивалась к нему.
– Твоя мама сказала, что ты плохо себя чувствуешь… что случилось?
– Голова болит… – сделав усилие над собой, неохотно ответила я.
– Со вчерашнего дня?
– Да.
– Может, врача вызвать?
– Не надо, Луис… мне уже намного лучше.
– Аврора… твоя мама верит в твою головную боль, а я нет.
Я повернулась и взглянула на взволнованное лицо парня. Его прямые брови опущены вниз, уголки рта тоже; было видно – он хочет мне помочь, но не знает, как это сделать. Его вид тронул меня, и на секунду мои губы искривились в печальной улыбке.
– Пошли, подышим свежим воздухом и поговорим. Валери далеко, она бы сейчас позаботилась о тебе, но я тоже могу… Правда, я не такой рыжий и конопатый, но все равно…
– Хорошо, пошли. Только дай мне минут десять, я оденусь.
– Одевайся теплее, там очень ветрено, – воодушевленно сказал Луис, вставая с кровати.
– Как скажешь. – Я не могла отказать ему, он искренне хотел мне помочь и, возможно, мог бы сделать это.
Мы шли по побережью и слушали шум прибоя, вой ветра, крики чаек, пролетающих высоко над нашими головами. Я собрала волосы в хвост, но пряди выбивались и падали мне на лицо, мешая смотреть. Я чуть не споткнулась о камень, лежащий на пути, но Луис вовремя схватил меня за руку. Он был в легкой, не застёгнутой ветровке, на его шее болтался теплый вязаный шарф, волосы торчали в разные стороны. Скорее всего, мы были похожи на двух сумасшедших, молча прогуливающихся у моря и иногда улыбающихся друг другу. У нас был вид, словно мы выбежали из дома во время пожара или наводнения, натянув на себя первую попавшуюся одежду.
Знаете, что самое ценное в дружбе? Это обоюдное молчание, когда одному из вас плохо. Такое молчание исцеляет. Больше всего я люблю этот беззвучный разговор мыслями и взглядами. А когда при этом друг заботливо и искренне сжимает твою руку, кажется, что тебе все по силам.
Луис купил нам по стаканчику горячего шоколада. Мы расположились на деревянной лавочке неподалеку от пристани, откуда отплывали маленькие суда с морепродуктами для торговли.
– Я думала, здесь теплее, чем в городе.
– Здесь