Трентон остановился рядом со мной, достал сигарету и прикурил сначала свою, потом мою.
– Пора тебе завязывать, – сказал он. – Отвратительная привычка. Девушка с сигаретой не слишком привлекательное сочетание.
Я наклонила голову набок и изумленно посмотрела на него.
– Что? – спросил он. – Я не пытаюсь выглядеть привлекательным. И я не девушка.
– Ты мне не нравишься.
– Неправда.
– Я тоже не пытаюсь выглядеть привлекательной.
– У тебя плохо получается.
Я подняла голову, глядя ему в глаза и изо всех сил стараясь не обращать внимания на комплимент. В груди возникло тепло, потом растеклось по телу. Трентон действовал на меня самым странным образом. Будто все, что во мне есть, было для него желанным. Без каких-либо усилий с моей стороны. Он слепо уважал все, что знал обо мне, и это, конечно же, восхищало. Я поняла, что хочу большего, но не знала, что мне действительно нравится – то, какие чувства он вызывает во мне, или же его внимание. Это напоминало первые три месяца с Ти-Джеем.
Тепло, которое я ощущала секунду назад, испарилось. Я задрожала.
– Я предложил бы тебе куртку, будь она у меня с собой, – сказал Трентон. – Могу помочь вот этим.
Он вытянул руки ладонями вверх.
– И так нормально, – пожала я плечами. – Как прошли последние рабочие часы?
– Ты слишком хорошо работаешь. – Трентон скрестил руки на груди. – Хейзел психовала, что тебя нет, а потом и Кэлвин подключился.
– Ну, ты хотя бы заступился за меня?
– А что я должен был сказать? «Заткнись, Хейзел! Она ужасно работает, и я не хочу, чтобы она осталась!»
– Так бы поступил настоящий друг.
Трентон покачал головой:
– Я тебя не понимаю, черт побери. Но мне это, пожалуй, даже нравится.
– Спасибо. – Я загасила сигарету. – Пора работать.
– Как всегда, – сказал Трентон, следуя за мной внутрь.
Блиа возвратилась к бару на входе, а Джори пришла подменить Рейган. Когда подруга вернулась, Трентон допивал четвертую бутылку пива. Каждый новый напиток, сделанный мной, все больше его взвинчивал.
– Ты в порядке? – спросила я, перекрикивая музыку.
Он кивнул, но не отвел взгляда от сцепленных в замок пальцев, покоившихся на стойке бара. Только сейчас я заметила, что на его футболке изображены две бледно-голубые птицы над словами «А ты клюнешь?». Футболка и поношенные джинсы дополнялись многочисленными татуировками. Одна деталь выбивалась из картины: пластмассовый браслет розового, белого и фиолетового цветов. Я прикоснулась к нему указательным пальцем:
– Оливия преподнесла?
– Ага. – Трентон слегка повернул запястье.
Даже напоминание о его маленьком