– О чёрт! – заметался Берёзов, не зная, куда бежать помогать, и кинулся к своему другу. Готфрид лежал, закатив глаза, на земле и его трясло, как эпилептика.
– Деня, что случилось? Деня?! – заикаясь от волнения, спросил подскочивший к нему Руслан; и со смятением увидел, как у друга ртом пошла пена, как у бешеного. Боясь за его жизнь, он попытался дотащить его до людей, но быстро понял, что без посторонней помощи тут не обойдётся. Побежал к месту катастрофы, где его дядя и двое других подняли камни с двоих погибших и пытались прийти в себя от происшедшего.
– Дядя Вадя, помоги! – подскочил к нему с ещё одной весёлой заботой Берёзов. -
Денис лежит там, за холмом. Приступ у него, идти не может!
Громогласно матюкнувшись сквозь слёзы, Вадим в ответ почти заорал:
– Да полежит и пойдёт. У нас людей в труху смяло, что теперь делать?
– Но он хотя бы живой, но плохо ему! У него пена изо рта идёт! А им уже не поможешь! – пояснил Руслан. Последнее чуть отрезвило родственника, и он пошёл за Русланом. Собрав вещи, они понесли к машине Вадима беспомощное тело Готфрида. Посадив его на землю возле бампера, добрый дядя освежил Дениса водой, сказав:
– Жить будет, но надо срочно в больницу! Где, вообще, были, чем обожрались?!
Руслан сбивчиво начал рассказывать события прошедшей ночи и добавил:
– Да ничего не ели, пили больше. Ещё вот семечки хлопали, – и показал пакет с оставшимся комплектом.
– А ну, дай, – попросил Вадим. Высыпав на ладонь содержимое, тут же выкинул всё в сторону со словами: – Ну, конечно! Тут всё вперемешку с дурманом. Вот тебе и причина!
«Да, Влад, подонок, подкинул. Он же дурью барыжит, сюда и попало!» – осенила тут догадка Руслана. В местной лечебной конторе Готфрида привели немного в норму, но предупредили, что нужно продолжить процедуры. Вечером того же дня Денис сидел за столиком в доме у родных Берёзова и, опёршись виском на ладонь, тёр пальцами свой горячий лоб, словно хотел закатать невидимую пробоину. Он не знал, что и думать о всём происшедшем. Такого наш герой еще не испытывал, у него вообще редко болела голова, а теперь она была словно доменная печь с пульсирующей болью и скрежетом вместо мыслей. Такие резкие симптомы не на шутку лишали его равновесия.
– Ну,