Pro порно. Николай Аркадьевич Липкин

приказала она.

      Я вскочил, голова закружилась, так что пришлось прижаться спиной к стене. Она снизошла до меня, спустилась с небесного пьедестала… То есть стала передо мной на колени…

      «Только рукой, никакого минета! – предупредила она. – И кончать не на меня!»

      Она расстегнула ремень и ширинку, ловким движением сдёрнула с меня джинсы до самых колен… И замерла. На лице отобразилась смесь удивления и готовности расхохотаться. Под джинсами я носил подштанники. И это было не брутальное термобельё, как у австрийских горнолыжников. Не солидные панталоны с шерстяным начёсом, как у пожилых английских аристократов. Обычные голубые подштанники. Не совсем новые. В общем-то и не самые чистые… Я носил их ещё со школы. Нежной небесной голубизны, как конверт-одеяло, в котором счастливый папаша забирает новорождённого мальчонку из роддома. А что вы думали? Зимы тогда были очень холодные, на работу я ездил с пересадкой – сначала пять остановок на трамвае, затем ещё две на автобусе. В НИИ экономили на отоплении. В шариковой ручке у меня на работе замерзали чернила.

      К её чести, она старалась. Разрешила трогать соски. Изображая страсть, приоткрыв ротик, облизала кончиком языка верхнюю губу. Но момент потерял свою исключительность. Мне было ужасно неловко. По окончанию «привата» я стыдливо застегнул штаны и сбежал с позором.

      На протяжении пары месяцев меня мучили эротические кошмары. Регулярно случались поллюции. Чтобы не позориться, перед сном я засовывал в трусы майку-обкончайку. Во время бессонницы мне грезились нелепые фантазии. Я хотел спасти стриптизёршу. Забрать с ужасной работы. Чтобы она была моей, и только моей. При этом ситуации, которые вырисовались у меня в голове, поражали пошлым примитивизмом и бескреативностью. Помесь дешёвой голливудщины с советской беллетристикой.