– А не по вашей ли вине, уважаемый родитель, мне пришлось слишком рано повзрослеть? – сложив руки под грудью с укором посмотрела на отца.
– Персефона, не смей так разговаривать с отцом! – грозный окрик с лестницы, заставил меня мгновенно съежиться. – А тебе дорогой пора бы засунуть свое мнение куда подальше. Наша дочь самостоятельная молодая дроу и вполне может выбрать себе мужа. Полукровка же не худший из вариантов, или мне напомнить тебе о том, что плюнув на всех, ты привел в дом бесприданницу? У меня даже семьи не была, а тебя это не остановило. Так что не смей указывать нашему ребенку за кого выходить замуж. Увижу на крыльце хоть одного из твоих золоченых истуканов прокляну так, что их матери родные не узнают! Побойся темного любимый и не доводи меня до бешенства!
– Милая прошу тебя не сравнивай две совершенно разные ситуации, – отец все же спал с лица и заискивающе посмотрел на единственную и неповторимую любовь всей своей жизни. – Ты была из обнищалого, но очень знатного рода. Тем более твои мозги и осенение минуя все запреты моего рода, достучались до каждого из членов нашего клана. А выбор Персефоны, ни примеряет меня с реальностью ни по одному из существующих пунктов принятых считаться исключениями из установленных и принятых еще во временя темного, правил.
– Ах, так значит я содержанка и приживалка, не достойная гордого имени твоей семейки, – матушка уперла руки в пышные, по меркам дроу бедра. – Сейчас я тебе дипломату драному доходчивым и понятным языком простолюдинов объясню, почему нас считают подаркам небес. Ты у меня две недели ни то, что сидеть, ходить не сможешь. Меня и мою дочь за нерадивый мусор считать, а ну иди сюда, ваша светлость, я тебя прокляну!
– Милая, я не то имел виду, – папенька побелел до состояния светлого эльфа и заискивающе улыбнулся супруге. – Я, несомненно, уважаю твой выбор и люблю всем сердцем. Но для нашей единственной дочери, я хочу только лучшей доли. Аид не может считаться достойным зятем. Он полукровка, а вы у меня любимые девочки, без которых я жить не смогу.
– Вот если не можешь, то не морочь нашему ребенку голову, своей герцогской ерундой! – матушка не собиралась сдавать позиции по этому вопросу. – Если она любит Аида, то я желаю ей лучшего в этом мире. Милая можешь не переживать по этому поводу, вопрос с твоим нерадивым папашей я урегулирую. Кажется, он со своей дипломатией совсем позабыл, что такое семья и обязанности перед ее членами.
– Любимая, зачем ты так оскорбляешь мои чувства к вам, – возмутился мой родителей, – я желаю для вас только лучшего. Или ты считаешь, что сидеть на приемах мне нравится больше, чем проводить время с моими девочками?
– Да! – в один голос воскликнули мы с матушкой на такое заявление.
– Никогда, слышите меня, никогда не смейте так обо мне думать, я люблю вас больше всего на свете и прикладываю все силы к тому,