В поисках счастья, или Богиня Судьбы в отпуске!. Истера Кибелла

я уйду, прихватив свои вещи, – с гордо поднятой головой я подошла к корзине с вещами, где надеялась найти свою одежду. А я еще думала, что он обо мне переживал! Наивная дура!

      – Нет! – больно схватив меня за руку, он резким движением развернул меня к себе. Его глаза пылали ненавистью, от чего на мгновение я задохнулась. – Не смей так разговаривать со мной. Привыкла к хорошей жизни? Но теперь тебе придется смириться с моими правилами, если не хочешь стать самкой общего пользования!

      Раздавшийся звук пощечины ошеломил обоих. Правая рука горела, а в душе клокотала обида. На глазах выступили слезы, но я не позволяла им пролиться. Только не сейчас. Лицо мужчины было суровым, на щеках заходили желваки, а от холодной ярости стало немного не по себе.

      – Не забывайся, смертный… – тихо произнесла я, но так, чтобы он меня услышал. – Не смей так говорить со мной, а не то…

      – Не то что? – нависнув надо мной, он едва сдерживал себя. Его зрачки дрогнули, вытягиваясь, а скулы заострились. Оборотень мог обратиться в зверя в любой момент. По коже пробежали мурашки. Я поняла, что перешла границу в общении с ним, но не хотела признавать свою вину. Мне потребовалось большого труда, чтобы отвернуться от него и как только я это сделала, он продолжил: – Ты сказала смертный? А кто ты такая?

      От тихого вопроса, заданного хриплым голос я похолодела. В ушах зашумела кровь, перед лицом все смазалось. Тело передернулось не то от страха, не то от плохого предчувствия, а он меж тем продолжил:

      – Кто ты такая, спрашиваю тебя?! Появилась, окруженная рысями, не знакома с обычаями, бьешь оборотня и… ждешь, чтобы тебе подали горячую ванну? – последнее слово он сплюнул, смерив меня презрительным взглядом. – Ты высокомерная… ничтожная человечка, не знающая своего места и корчащая из себя повелительницей всего мира! Я сделаю все возможное, чтобы ты побыстрее поняла то, кем ты являешься на самом деле. А ты…

      Слезы текли по щекам, но волосы надежно прятали меня от его взгляда, полного ненависти. Каждое его слово было для меня подобно удару хлыста. Я ощущала, как больно они ранят душу, а что обиднее всего так это то, что он говорил правду. Отчасти. Мое высокомерие сыграло со мной злую шутку.