Поймёшь ли. Анастасия Александровна Стасян

к ты. В жизни не как в сопливых фильмах. Нет такого, что небо плачет вместе с тобой. Погоде все равно, она не может подстроиться под всех. Поэтому именно солнце освещает Джеку плиту…надгробную плиту, а глаза так и пробегают по нескольким строчкам имя и годы жизни. И Джек себя ненавидит, ведь на плите имя его сестры. Казалось бы, почему? Нет, это не он ее убил…она сделала это сама. А ненавидит он себя, потому что не увидел, не поддержал. До сих пор помнит, как зашёл в ванну, одежду в разводах и ее…сестру. Из рук что-то выпало и должен был раздаться грохот, но его не было или Джек его просто не слышал. Словно в тумане, он не помнил, как метнулся к сестре, вообще ничего…только запястья, истерзанные запястья отпечатались в памяти. И как бы не старался, забыть не получается, картинка снова и снова всплывает в голове. Резкие порезы, нанесенные будто со злобой, словно она хотела разодрать себе руки. Эта картина въелась в мозг, как букашка, попавшая в паутину. Сами нервы опутали эти воспоминания. И пока подсознание как паук не выжмет все соки, Джек будет помнить, будет корить за то, что не увидел. Не снял эти чёртовы розовые очки, за которыми так усердно скрывал реальность. Ведь каким бы красивым не казалось море, чем глубже, тем оно темнее.

      Потухшее сердце

      Больница. В воздухе витает не приятный запах лекарств, туда сюда ходят врачи в белых халатах. А на кресле для посетителей сидел парень. Это был брюнет, острые черты лица и бледная кожа. Одет он был в черную футболку, серые джинсы и первую попавшуюся куртку. Спросите, что он делает в больнице? Ждет. Сейчас пока он сидит и судорожно сжимает кулаки, там, за одной из дверей, решается жизнь дорогого для него человека. А брюнет ждет, глаза не произвольно бегают по полу, а сердце болезненно бьётся о рёбра. На втором плане слышны громкий топот и тихие всхлипы. Парень бы и дальше не обращал на них внимания, если бы его не начали с силой трясти за плечи. Выйдя из чего-то на подобии транса, брюнет осмотрел рыжеволосую женщину, с красными заплаканными глазами. После взгляд скользнул по напряжённому мужчине с каштановыми волосами, позади нее. Губы сами собой скривились в что-то похожее на отвращение или злость. Родители его друга. Родители. Пустой звук. Женщина продолжала плача трясти парня.