– Но ясно, они не знают где тела и где груз. Черт, у нас слишком мало о них информации.
– Так в чем проблема? У нас сейчас в замке кардарианец- Киола усмехнулась- прекрасный способ исследовать их поглубже.
– Но он посол! – воскликнул Рико.
– Ты сам сказал, что они не могут отслеживать друг друга на расстоянии, а на сколько я знаю, путешествуют их послы в одиночку.
– Продолжай… – заинтересовался король.
– Мы просто вскроем его как лягушку и посмотрим, что там у них за система передачи данных.
– Ты просто ….– король усмехнулся.– Ты маньячка, Киола!
– Я в курсе, поэтому я всем и нравлюсь, мужчин заводит чувство опасности.
– Действуй тогда…
Потайная дверь мягко закрылась, и король остался один.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
Я медленно приходил в себя. Надо же я жив. Память обрывками восстанавливала последние мгновения. Паучки… много паучков… они проникали в меня… по телу пробежала дрожь отвращения.
Почему так темно? Ах да, надо открыть глаза, но я не могу это сделать, словно что-то залепило или заклеило их. «Поднимите мне веки». – вспомнилось из фильма «Вий». Я попытался пошевелиться. Получилось немного, но что-то довольно крепко меня удерживало. Словно я…в коконе… вот черт, действительно, пауки запаковали меня во что-то. Хотя разве пауки делают коконы? Это ж не гусеницы… мое сердце усиленно забилось, кожа мгновенно вспотела. В воспоминаниях из детства всплыла картинка, как я разрываю маленький круглый шарик, а из него выбегают сотни детенышей паучков. Может они и меня так используют как кокон. А внутри меня сейчас растет армия насекомых.
Я попробовал почувствовать что-то внутри себя, но тщетно, никаких движений, шевелений, даже рука не болела. Нужно как-то выбираться отсюда… откуда? Я ведь ничего не вижу. Что за напасть на меня? Мерзкий мир, мерзкий король, лицемерная его дочь… все козлы…
В таком состоянии я пролежал, а может провисел, не совсем было ясно, не известно сколько времени. Казалось вечность прошла, а возможно десять минут, время потеряло свою форму. Я пытался считать секунды, складывать из них минуты, но всякий раз сбивался и начинал по новому. Постепенно тело стало чувствовать невидимые мне путы, а объем движений рук и ног увеличился. Я поднапрягся, и у меня получилось дотянуться правой рукой до лица. Я нащупал на глазах какую-то пленку и осторожно начал сдирать ее. Она была похожа по тактильным ощущениям на что-то среднее между тестом и пластилином. Наконец-то я смог открыть глаза.
Мои догадки были недалеки от истины, я действительно находился в коконе из паутины из какой-то липкой серой массы, которую моя кожа отказывалась воспринимать на ощупь, словно это неосязаемый туман. Здесь не было абсолютной непроглядной